Раздавшийся одиночный выстрел заставил Куликова втянуть голову в плечи и присесть. А идущий впереди огнеметчик завалился набок.
– В укрытие! – тут же отдал приказ лейтенант.
Раненного «факира», не успевшего упасть на землю, двое бойцов подхватили под руки и оттащили за БМО. Остальные, рассредоточившись за броней боевых машин и соседними зданиями, заняли оборону.
– У нас трехсотый, – доложил по внутренней связи один из бойцов. – Пулевое ранение в бедро. Пуля застряла в мышцах. Кость вроде не задета. Оказываем помощь.
– Принято.
– Откуда стреляли? – спросил Куликов у стоявшего рядом пехотинца, забыв о том, что его вопрос услышали все, кто был подключен к частоте. – Я не заметил.
– У нас впереди остался только один дом. Второе здание стоит точно за ним, торцом к нам, – усмехнулся лейтенант. – Откуда еще, по-твоему, могли стрелять?
– Я имел в виду, что снайпер…
– Отставить разговоры! Противник засел на втором этаже. Это вряд ли снайпер. Скорее всего, просто вооруженный человек. Возможно, он даже не сменил позицию после выстрела. Следить за вторым окном справа, верхний этаж. Экипажам БМО обеспечить огневую поддержку. Разнести окна первого этажа и дверь, пока мы будем до нее бежать. Пехоте и «факирам» слева готовиться к штурму. Жаль, что дымовых шашек нет. Придется в открытую идти. Приготовить гранаты! По моему сигналу выдвигаемся!
Роман почувствовал, как его вновь начинает бить мелкая дрожь. Эндокринная система готовилась к стрессу, и выброшенный надпочечниками в кровь адреналин создавал условия для того, чтобы организм мог выжить в экстремальной ситуации.
Казавшаяся стабильной ситуация была разрушена одиночным выстрелом. Вновь вспомнилось, что он всего лишь смертный человек, который в любой момент может умереть от такого же неожиданного выстрела. На месте того раненного огнеметчика мог быть и Роман, если бы слепой и равнодушный жребий повернул дуло оружия в его сторону. В динамиках внутренней связи лейтенант продолжал отдавать приказы, отмечая каждому из солдат огневой поддержки свой сектор ведения огня. Сейчас начнется штурм, и он, бегущий к зданию вместе с лейтенантом и остальными, вполне может стать следующей мишенью. Если те, кто будут подавлять огнем противника, не смогут перекрыть все возможные точки обстрела. И если…
Сколько же этих «если»!
– Группе поддержки огонь! – скомандовал лейтенант, и позиции отряда взорвались выстрелами. Трескучие цепочки автоматных очередей перекрывались более мощным дробным стуком крупнокалиберных пулеметов БМО. Кирпичные стены здания возле окон и дверей взорвались фонтанчиками выбиваемого пулями крошева. С громким треском лопнули и полетели вниз выбитые окна. Один из пулеметов боевой машины бил по входной двери.
– Группе захвата – бегом! – Лейтенант рванул с места.
Через несколько секунд Куликов оказался возле кирпичной стены здания. Марш-бросок наперегонки с засевшей внутри смертью показался ему непреодолимой вечностью.
– Гранаты! – крикнул лейтенант, и стоявшие сбоку от разбитых окон солдаты практически одновременно швырнули смертоносные заряды в пустые проемы. Внутри громыхнуло, из окон хлынул поток пыли и мусора. Коробка здания дрогнула.
Возле второго окна двое бойцов, припав на колени, образовали подобие опоры из рук и автоматов.
– За мной! – Лейтенант, вскочив на импровизированную ступеньку, первым нырнул в проем.
Куликов пропустил мимо себя еще одного бойца и юркнул в оконный проем, вскидывая автомат и быстро осматриваясь по сторонам.
Комната была наполнена дымом. Если бы не шлемосфера, то можно было бы ощутить на языке кислый запах пороховой гари. Лейтенант был уже в дальнем углу помещения, держа под прицелом лестницу, ведущую на второй этаж. Второй боец стоял возле входа в соседнюю комнату.
– Чисто! – сообщил он. – Одна трехсотая. По всей видимости, заражена.
Мимо Романа к лейтенанту подбежали пехотинец и огнеметчик.
– Пехоте к люку в подвал! – Лейтенант направился вверх по лестнице, не сводя прицела с верхней площадки. – Отработать гранатами! Остальные ко мне!
Внизу громыхнуло, и вновь едва уловимая дрожь прошла по стенам здания.
Лестничный проем второго этажа был пуст. На деревянную площадку выходили две закрытые двери. Дверь справа была заколочена досками крест-накрест. Другая просто была закрыта.
Снизу донесся звук одиночного выстрела.
– В подвале чисто!
– Принял. – Горячев, сделав знак остальным оставаться на лестнице, вскинул автомат, произвел одиночный выстрел в дверь и моментально сместился в сторону, к стене, уходя с возможной линии огня. В следующее мгновение за закрытой дверью раздался хлопок выстрела, и пуля, пройдя сквозь старое деревянное полотно, просвистела в воздухе и ударилась об угол лестничного проема, срикошетив в сторону.
В следующую секунду Горячев, вскинув автомат, вдавил спусковой крючок. Длинная очередь легко прошила старую дверь, разнося ее в щепки. Когда все затихло, внутри комнаты раздался глухой звук падающего тела.
Удар ноги вышиб замок. Дверь открылась. В комнате на полу лежал, корчась в агонии, человек. Пробитая в нескольких местах грудная клетка совершала последние движения. Рука все еще пыталась дотянуться до выпавшего из нее оружия.
– Чисто. – Лейтенант ногой оттолкнул лежащую винтовку к стене. – Забрать оружие! Вскрыть соседнюю дверь! Посмотрим, что там.
И здесь ее нет. Очередной мир, где он снова один, где он в очередной раз не сумел найти ее. Ту, которая для него навсегда остается единственной и неповторимой, любимой и желанной. Сердце сжала невидимая рука, причиняя боль своим холодным прикосновением, мешая вздохнуть полной грудью.
Он закрыл глаза. Перед внутренним взором вновь всплыл дорогой сердцу и душе облик. Красивые, выразительные глаза, контур нежных губ, овал лица, изгибы шеи, плеч, груди и талии… На скулах напряглись желваки. Как давно он не видел ее! Казалось, прошло уже больше тысячи лет. Хотя как теперь он может судить о течении времени с момента начала своего путешествия?
– Что ты делаешь? – Голос, раздавшийся в эфире, оборвал воспоминания, возвращая его в чужой, зараженный мир, в комнату, которую уже почти осязаемо наполняли призраки смерти.
– Не засоряй эфир. Хочешь что-то спросить – отключи гарнитуру. Я рядом. Услышу и так.
– Что ты делаешь? – Куликов, стоя на пороге комнаты, смотрел на того самого бойца, который вошел в здание вторым, после лейтенанта. А тот даже не повернул головы, продолжая рассматривать то, что держал в руках.
– Она заражена. Осторожнее.
– У нас же защита.
– Как знаешь, – равнодушно пожал плечами боец.
Роман зашел в комнату и с опаской взглянул на ту, что лежала на придвинутой к окну кровати. Только это расположение и спасло инфицированную девушку от огня группы поддержки: противоположная стена была густо посечена пулями. Скомканное сырое одеяло, простыня и дощатый пол были усыпаны осколками разбитого стекла. На бледном лице больной были видны свежие неглубокие порезы.
– Уходи… «носатый»… – Высохшие, потрескавшиеся губы шептали