– Раздевайтесь, – велел Гедер.
– Милорд?..
– Снимайте одежду. Всю.
– Я не понимаю…
Гедер указал рукой на стражников, стоящих вокруг с бесстрастным видом:
– У меня в подчинении вооруженная охрана. Я регент Антеи. Я восседаю на Рассеченном Престоле. Когда я отдаю приказ – я ожидаю покорности, а не рассуждений. Раздевайтесь.
Старик, трепеща и заливаясь краской, принялся стаскивать с себя одежду. Нижняя рубашка оказалась сшитой из бледно-желтого шелка. На подштанниках виднелось пятно в том месте, где на боку кровоточила круглая ранка – незаживающий рубец. Волосы ниже дряблого живота имели желтоватый оттенок, как у светлого сыра. Гедер встал. Лицо старика теперь не выражало ни осуждения, ни досады.
– Ну что же, милейший, – обратился к нему Гедер. – Что это с вами? Вы почему-то не радуетесь.
Камердинер молчал.
– Или радуетесь?
– Милорд?
– Вам нравится так стоять?
– Нет, милорд.
Гедер шагнул вперед и склонился к лицу старика. С каждым произносимым словом тот вздрагивал.
– Мне – тоже – не – нравится.
Гедер резко повернулся и вышел. За спиной раздавались шаги стражников и смутный шорох подбираемой с пола одежды.
Все оказалось очень просто. С унизительным утренним ритуалом покончено так, что никто не посмеет хихикать. На Гедера накатило облегчение, какого не дала казнь короля Леккана. Надо же, сколь важными оказываются совершенно незаметные вещи в жизни. Он уже подумывал, не проредить ли список дел – может, назначенные на сегодня аудиенции попросту отменить? Тогда можно будет засесть в удобном месте с книгами, распорядиться, чтобы туда принесли еды и питья… Теперь, когда он сделал нечто – пусть и мелкое – для себя самого, все казалось возможным.
Впрочем, нет. Сегодня не стоит. Лучше отложить на другой день.
Банкир в зале для аудиенций чувствовал себя как дома. Рядом с ним сидел Канл Даскеллин, оба переглядывались и обменивались шутками, как будто и не наблюдали утром казнь астерилхолдского короля. Скромная, непритязательного покроя одежда Паэрина Кларка создавала впечатление скорее подчеркнутой неброскости, чем заурядности. У дальнего конца стола сидел Басрахип с всегдашней благожелательной улыбкой на лице. Гедер поискал глазами Китрин – и не нашел. Он попытался скрыть разочарование.
– Милорд регент, – приветствовал его Даскеллин, вставая вместе с банкиром. Басрахип остался сидеть. – Спасибо, что нашли время.
– Не мог отказаться от удовольствия, – ответил Гедер. – Мне хотелось с вами встретиться. Китрин очень вас хвалит, даже за глаза.
– Рад это слышать, – откликнулся Паэрин Кларк. – Магистра Китрин просила передать извинения, милорд. Недавняя смута не прошла для нас без потерь; некоторые из них потребовали особого внимания магистры. При других обстоятельствах, я уверен, она не преминула бы к нам присоединиться.
Гедер взглянул на Басрахипа, тот кивнул, и Гедер вдруг обнаружил, что снедавшее его беспокойство – о котором он до этой минуты не подозревал – схлынуло: он был рад, что Китрин его не избегает. После возвращения в Кингшпиль он из-за обилия дел пока не пробовал ее найти. Возможность еще будет. От одной мысли о новой встрече перехватывало дыхание.
– Передайте ей, что я сожалею о ее отсутствии, – сказал с улыбкой Гедер. – И очень жаль, что смута случилась во время вашего визита в Кемниполь. Поверьте, вооруженные мятежи здесь не всегда были так обыденны, как в последние год-другой.
Паэрин Кларк рассмеялся, Даскеллин тоже.
– Это дает мне повод вспомнить о цели нашего приезда, – продолжил банкир. – У Антеи сейчас трудный переходный период. Смерть короля Симеона, потом война и нынешняя смута. Любого из этих поводов было бы достаточно для встряски, а когда они действуют все вместе, сложностей не миновать.
– Да, мне говорили, что нынешний урожай будет не слишком богатым, – вставил Гедер. – Однако все обойдется.
– Вы говорите уверенно, это хорошо. Антее твердая рука пойдет на пользу. Кстати, одна из целей моего приезда…
– Неужели? – хохотнул Даскеллин. – Кларк хочет сказать, что его банк не прочь попробовать себя в Кемниполе. Правила банка, наверняка обоснованные, запрещают давать ссуды аристократам. Однако банк может ввезти сюда золото для займов купцам и ремесленникам. Когда я уезжал в Нордкост, думал, что к моему возвращению война еще не кончится.
– Банкам выгоднее отсутствие войн, – пояснил Паэрин Кларк. – В мирное время торговля более надежна и равномерна. Она способствует устойчивости.
– Не планировали ли вы открыть здесь филиал? – спросил Гедер.
Паэрин Кларк впервые за все время растерялся.
– Вообще-то, да, – ответил он. – Однако в придворных кругах эта идея не встретила поддержки.
– Мне кажется, вам стоит об этом подумать. Кемниполь – центр всего мира. Антея – величайшая из империй. Глупо избегать такой возможности.
– Не забывайте, что банк не ссужает деньгами аристократов, – напомнил Даскеллин, но Гедер только отмахнулся:
– Пусть ссужают остальных. Процветание торговли и все такое. Тогда у людей на руках будет больше денег, можно вводить налоги.
– Что ж, если нам предлагают рассмотреть эту идею, – продолжал банкир, – то, возможно, стоит поговорить о сложностях, предстоящих Антее в ближайшие годы, и о том, как мы можем помочь.
Встреча тянулась дольше запланированного. Беседа о разделе Астерилхолда и передаче новых поместий и баронских званий в руки антейских вельмож перетекла к возможным закупкам зерна у Саракала из-за ожидающихся проблем с урожаем, а затем к обсуждению новой границы Антеи с Нордкостом и к перемене дипломатической ситуации с королем Тракианом. По правде говоря, Гедера все это мало заботило, однако Паэрин Кларк знал Китрин, и Гедеру хотелось оставить у банкира доброе мнение о себе.
Когда Гедер наконец распрощался с визитерами, он в сопровождении Басрахипа направился к своим покоям.
– Ну как? – спросил он. – Что ты о нем думаешь?
– Его речи правдивы, но слова он выбирает очень тщательно. Он умен, но не безгрешен. С ним нельзя терять бдительности.
– Отлично, – ответил Гедер. – Согласен.
– Теперь о другом.
– О Каллиаме?
– Нет. О нем говорить незачем. Его путь окончен. Однако в страхе перед справедливым судом богини он действовал против жрецов. Его ненависть нанесла нам урон. Мы многих потеряли. Для новых храмов, которые ты обещал соорудить в покоряющихся тебе городах, понадобятся новые жрецы. Я прошу разрешения пополнить ряды моих братьев.
– Сколько ты хочешь?
– Десять групп по десять.
– Сотню? – удивился Гедер. – Так мало? Конечно разрешаю. Если им нужны пропитание и кров, я хоть сейчас выгоню сотню слуг без всякой жалости. А вообще-то, почему бы не занять особняк Каллиама? Здание, конечно, маловато, но символический жест был бы неплох.
Они замедлили шаги у небольшого фонтана, где вода падала на плечи древнего короля и стекала на знатных мужчин и женщин, изваянных в полразмера у его ног, а затем на толпу миниатюрных крестьян, вырезанных из камня. Политическая доктрина в роли дворцового украшения.
– Я тебе