– Я привел Каллиама! – крикнул Мастеллин. – Я его захватил! Я! В доказательство моей верности! Я поймал врага державы!
– Поздравляю, – бросил Доусон громко, чтобы слова долетели до ушей Мастеллина. – Вы теперь станете самой верной курицей в волчьем логове.
По правде говоря, Доусон понимал, что не сломайся Мастеллин, сломался бы кто-нибудь другой. Такова была инфернальная власть жреческих голосов, внушающих ложь, пока она не станет неотличима от правды. Даже Доусону стоило усилий не поддаваться. Чего же ждать от слабохарактерных вроде Мастеллина? Или Клинна. Да и прочих.
Доусона, переданного вражеской страже, увели в тюрьму. День побоев и унижений закончился здесь, в застенке. Оставалась надежда, что Кларе и Джорею удалось скрыться. Если Доусон погибнет, то за собственные убеждения. Но Клара… Как он желал бы избавить ее от такой судьбы…
– Не вините себя, – произнес король Леккан. – Он сильнее. Он не ровня никому из нас.
– Что?
– Паллиако. Гедер Паллиако. Он не человек. Его посещают мертвые и открывают ему свои тайны.
Доусон засмеялся было, но ребра слишком уж отзывались болью.
– Вы его видели? – спросил он. – Паллиако попросту марионетка. Имей он побольше усердия, из него вышел бы ученый муж, и не более того.
– Я слышал разговоры стражников. Помните того, что приносит еду? Его брат видел, как Паллиако, сидя у фонтана, беседовал с прежним королем и покойный Симеон ему поклонился. Наверное, этот Паллиако чародей. Или дракон в человеческом обличье.
– Ничего подобного. Он просто фанатик. Казнить ваши знатные семьи он повелел не из-за кровожадности, а от страха. Ему кажется, что отрубить побольше голов – значит обезопасить себя. Случись ему орудовать палаческим топором собственноручно, он бы мгновенно побледнел и всех помиловал. Он мелкий глупец и трус. Он даже не злодей – масштаба не хватает.
Король Леккан покачал головой:
– Он нас победил.
– Нет, – возразил Доусон. – Это я вас победил. А меня одолел тот мерзостный жрец. Паллиако, может, и добился своего, да только он никогда ни в чем не побеждал. И не победит.
* * *
– Лорд-регент найден, – сообщил лорд Скестинин.
Для него стражники принесли низкий трехногий табурет. Доусону, как заключенному, полагалось сидеть на полу, но такое неравенство его не трогало. Он уже давно миновал эту стадию.
– Говорят, встал из-под земли бок о бок с принцем Астером. Дошагал до Кемниполя в бедняцкой одежде, как простой горожанин. Все это время он провел на улицах, только никто не знает где.
– Странно, что нет россказней о том, как его убили при нападении на празднестве и он восстал из мертвых, чтобы охранить королевство, – сухо отозвался Доусон.
Скестинин хохотнул, вышло слегка нервно.
– Да, вечно вокруг него странные истории.
– Вы его видели?
– Видел, – кивнул Скестинин. – Я бы привел войско раньше, но сразу после вести о столичных волнениях начались мятежи по всему северу. Пришлось решать, есть ли смысл рисковать потерей всего, что мы выиграли в Астерилхолде. И я…
«Ты под благовидным предлогом сидел в безопасности, пока не увидел, чья взяла», – подумал Доусон, но вслух сказал лишь:
– Спасибо, что сопровождаете меня сегодня.
– Это самое малое, что я могу сделать, – ответил Скестинин.
Он избегал смотреть Доусону в глаза. Судя по всему, от стыда.
– Как Барриат и Джорей?
– Сносно, учитывая обстоятельства. По крайней мере, они на свободе, хотя стражники Паллиако следят за ними, как коты за голубями. Город сильно изменился с тех пор, как я отбыл – тогда, после свадьбы.
– Виноват, – не удержался Доусон. – Затеянная мной попытка освежить столичный воздух приняла не тот оборот.
– Не шутите так, – оборвал его Скестинин. – Вас услышат, а я ведь и без того рискую, находясь здесь. Если прознают, что я посмеивался насчет покушения на принца Астера и лорда-регента, мне не поздоровится.
– Прошу прощения, – ответил Доусон. – Юмор висельника.
Дверь приоткрылась, в проеме показалась голова молодого человека – одного из тех, кто избивал Доусона в самом начале.
– Пора, – сказал он. – Ведите.
Зала для приемов полнилась людьми. В летнем зное, по-прежнему царящем в городе, воздух среди такой толчеи казался плотным и удушливым. Доусон наблюдал за происходящим, сидя за перегородкой из сплетенных железных прутьев, невидимый для публики. Паллиако в венце лорда-регента уже красовался на троне, поставленном на возвышении, рядом сидел принц Астер. Леккан, король Астерилхолда, стоял коленопреклоненный на голом каменном полу, ему даже не позаботились выдать подушку под колени. При взгляде из-за перегородки все казалось подернутым тенью, и Доусон поймал себя на том, что раскачивается из стороны в сторону, пытаясь увидеть подробности.
Он нашел взглядом Клару, стоящую на второй галерее с Барриатом и Джореем. Молодцы мальчики. Сабиги с ними нет – Доусон обнаружил ее ниже, рядом с матерью. Басрахип, конечно же, расположился так, чтобы Гедер обращался к нему за указаниями. Доусон не знал, скольких паучьих жрецов он в итоге убил, но отчаянно жалел, что не удалось прикончить хотя бы еще одного.
– Следите за жрецом, – негромко сказал он.
– Что? – переспросил Скестинин.
– Когда придет время, Паллиако взглянет на жреца и будет ждать его знака. Если следить, то увидите.
– Хватит, Доусон. Нам вообще не пристало разговаривать.
– Вот и не будем обсуждать. Просто смотрите. Увидите то же, что видел я.
Гедер встал, и в зале притихли. Король Леккан встретил хмурый взгляд Гедера с безупречным хладнокровием.
– Я Гедер Паллиако, лорд-регент Антеи. Леккан из Астерилхолда, вы ныне стоите передо мной как пленник и враг.
– Верно, – ответил король.
Он умел говорить в манере, известной актерам: когда при негромком голосе речь слышна в самых дальних углах залы.
– Прежде чем я объявлю решение, у меня к вам один вопрос, – продолжал Паллиако. – Знали ли вы о заговоре среди ваших придворных, имевшем целью умертвить принца Астера в надежде возвести на Рассеченный Престол лицо, преданное Астерилхолду?
– Да, знал, – спокойно ответил Леккан. – Я заявляю, что этот умысел возник исключительно по моей воле и я несу за него единоличную ответственность. Мои придворные, участвовавшие в заговоре, делали это единственно из любви ко мне и из необходимости повиноваться моим приказам. Большинство из них не ведали о моих конечных целях.
Паллиако будто кто-то ударил по затылку. Он взглянул на Басрахипа – Доусон коснулся колена Скестинина. Огромный жрец покачал головой: «Нет». Гедер облизнул губы, явно сбитый с толку.