– Вот и отлично. Дай мне пять минут, и мы отправимся к месту назначения, – говорю я и, заметив приближение Хао, отхожу к своему старшему.
– Ну и представление вы тут устроили, – протягивает Хао, проводив взглядом фигуру Бо Жаня.
– Это произошло случайно, – отзываюсь ровно.
– Рассказывай, рассказывай, – хмыкает Хао абсолютно без веселья.
– Ладно, не случайно. Я хотела опробовать на Янь Мянь действие закона кармы. Кто же знал, что она столкнет нас с главой Мин? – отвечаю, закрывая лицо руками.
– Какие интересные подробности. Боюсь, если стану расспрашивать обо всем вашем путешествии с главой клана Утонченного Изящества, то к концу повествования поседею, – замечает старший братец.
– Я завралась. Ты был прав, – каюсь абсолютно искренне.
– Дай угадаю – потому что защищала главу Яо? – склонив голову набок, уточняет Хао.
– Нет. Себя. И свою мать, – отвечаю ровно.
– А вот это уже интересно. Я думал, твоя голова способна вместить в себя только верховного заклинателя. А там еще и для тебя место осталось! И даже для твоей матери… – протягивает старший.
– Хао! – осекаю его, давая понять, что сейчас мне совсем не до шуток.
– Успокойся, сестрица. Что бы ты ни сделала – все уже произошло. Теперь нужно найти палку и выбраться из болота, а не биться головой о свое колено, презирая женскую слабость. – Он подходит и отряхивает мою одежду от кусочков почвы. – Давай бери себя в руки и начинай думать. Клан Искусного Коварства никогда не проигрывает: он получает выгоду из любого положения вещей.
– А как же наш проигрыш на состязании заклинателей несколько месяцев назад? Тогда победу одержал заклинатель клана Ясного Разума, – напоминаю ему.
Мы тогда особо не следили за ходом соревнований, но мне рассказали об итогах позже…
– Как ты думаешь, почему мы проиграли? – усмехается Хао, щелкнув меня по носу. – Потому что нам это было выгодно.
– Какая удобная позиция, – фыркаю в ответ.
– А ты попробуй встать в такую же – сразу же оценишь все преимущества, – предлагает старший братец.
– Ладно, до этой мудрости мне еще расти и расти. А теперь пора отправляться на ночное задание, – отзываюсь серьезно, пытаясь отыскать глазами Бо Жаня.
– Что за задание? – лениво протягивает Хао.
– Охранять Запретную гору, – отвечаю ему.
– От кого? – растянув на губах странную улыбку, уточняет Хао.
– От… ото всех, – отзываюсь напряженно.
– Ну иди, охраняй, – в ответ протягивает старший братец и не спеша уходит в сторону гостевого дворца.
Это странно, но… почему мне кажется, что он знает, что я собираюсь сделать?
Разворачиваюсь и едва успеваю поймать пышную мягкую булочку, брошенную мне Бо Жанем.
– Перекуси. Вряд ли ты что-то ела во время вашего полета, – произносит он ровным голосом. – К слову, что вы смогли выяснить?
– Что Кинжал, Крадущий Бессмертие, возможно, хранился в том селе, где я выросла, – отвечаю правду, – но теперь его местонахождение неизвестно.
– Потому что?.. – предлагает продолжить Бо Жань.
Потому что я спрятала душу матери в веер и жду момента, чтобы выпустить ее и обо всем расспросить лично.
– Потому что за нами следили, и мы упустили возможность получить информацию, – отвечаю пространно и занимаю свой рот вкусной булочкой.
– Ясно. А кто следил? – уточняет Бо Жань все так же отстраненно.
Вот, кстати, интересный вопрос – почему я вспомнила именно Суан, когда описывала нашего преследователя? Почему не назвала кого-то другого, выдумав облик демона на ходу? Потому что день назад глава Яо и впрямь следил за мной, используя свой дух поддержки?
К слову, следил даже тогда, когда я купалась в озере…
Тут мои щеки неожиданно становятся красными.
– Шу Ци? Этот человек увидел что-то личное? – вглядываясь в мое лицо, интересуется Бо Жань.
Он действительно увидел кое-что… личное. И даже раньше, чем я сама решила предоставить это для его обзора…
– Не знаю, как долго это существо следило за нами, – отвечаю, прекрасно помня просьбу главы Мин не рассказывать о случившемся, – и даже не смогу его описать, поэтому пока мне нечего ответить. Однако надо быть готовыми к тому, что Кинжал уже находится у наших врагов.
– Ясно, – сухо отзывается Бо Жань, затем мгновенно меняет тему: – Мы отправимся к горе пешком или полетим на мечах?
– Я полечу с тобой, если ты не против, – произношу, глядя ему в глаза.
– На моем мече? – сведя брови, переспрашивает Бо Жань. – Ты действительно не можешь летать без чужой помощи?
– Вообще-то могу. Но мой меч в данный момент… не со мной, – решаю больше не врать и изворачиваться так, чтобы минимизировать риски.
Дров я уже наломать успела, а каким будет костер – страшно представить.
– Ясно. – Бо Жань коротким жестом материализует свой меч и ступает на него первым. – Я ни разу никого не брал с собой до этого. Так что держись как умеешь.
Встаю за его спиной, положив руки на плечи названому брату, и жду взлета. А когда мы поднимаемся в небо, сжимаю зубы, ощутив разницу.
Ту самую разницу… когда ты летишь с чистокровным заклинателем.
– Бо Жань… – тихо произношу, опустив голову.
– Что? – обернувшись на меня, спрашивает тот.
– Кажется, все наши представления о мире давно изжили себя, – отзываюсь негромко.
– Я тоже так считаю. Именно из-за нашей твердолобости эпоха заклинателей может подойти к концу. И именно наше узкое мировоззрение и привело к тому, что люди готовы поверить во что угодно, даже в Богиню Смерти с ее землей обетованной, но только не в то, что мы сможем им помочь. Что мы вообще будем им помогать, – произносит Бо Жань, обернувшись, и я, немало удивленная, внимательней приглядываюсь к его лицу.
Давно ли в нем произошли все эти изменения? И что стало их причиной? Еще полтора месяца назад он готов был линчевать меня на пару с Янь Лин, а теперь говорит о том, что древние учения в упадке…
– Могу я спросить, что натолкнуло тебя на эти мысли? – мягко уточняю, действительно испытывая интерес.
– Ты, – вновь обернувшись, отвечает третий брат, – и твое появление в рядах заклинателей.
Он знает, кто я?..
– Как же я могла так повлиять на тебя? – спрашиваю удивленно.
– Ты не такая как мы. Отличаешься во всем. И это стало причиной того, что на тебя взъелись Янь Лин с Янь Мянь, а позже и глава Чжао. Даже я видел в тебе угрозу до тех пор, пока ты не спасла меня… – Бо Жань замолкает и снова смотрит вперед. – Мы боимся всего нового, боимся даже подумать, что кто-то, кроме нас, может взобраться на вершину мира и начать решать