Я высунула голову из окна. До моего слуха по-прежнему не доносилось ни одного подозрительного звука. Из сада вдруг повеяло сентябрьской вечерней прохладой, слегка шелестела листва, и где-то в лесу отсчитывала чьи-то годы кукушка. Надеюсь, что не мои. Хотя, прислушавшись, я решила, что не против принять пророчество от этой лесной птицы. По ее прогнозам, мне предстояло жить еще примерно лет сто, не меньше.
Спасибо тебе, милая кукушка-подруга, ведь порой благодаря таким мелочам наша суровая жизнь приобретает совсем другие оттенки — более теплые и светлые. Обещание долгой жизни вдохновило меня и прибавило сил. Не теряя больше ни минуты, я начала выбираться через окно наружу.
Все-таки это стоило мне немалых трудов, многочисленных ссадин и безнадежно испорченной одежды. Я таки смогла протиснуться в это узкое пространство, но, как и ожидалось, на некоторое время застряла в нем своей пятой точкой. При этом я не могла податься ни вперед, ни назад, так и оставшись на некоторое время в этом положении. На какое-то время мной даже овладело состояние легкой паники, ибо мне казалось, что я останусь в этом окне надолго и смогу выбраться из него только с посторонней помощью.
«Больше не буду в тренажерном качать свои ягодичные», — пообещала я сама себе.
И в конце концов, у меня получилось. Вскоре я повисла на стене, вцепившись в щербатый край оконного проема, а потом, глубоко вздохнув и пожелав себе мягкого приземления, спрыгнула в какие-то заросли, росшие вокруг этого строения. Получилось довольно удачно, если не считать того факта, что трава оказалась крапивой. Но в сентябре эта коварная трава уже не так жгуча, как в начале лета, и, учитывая, что основные части тела были закрыты одеждой, я не обратила на этот момент особого внимания. Либо свою роль сыграло стрессовое состояние, в котором я находилась последние часы пребывания в этом странном месте, и организм уже попросту адаптировался ко всем этим мелким пакостям и неудобствам.
Пожалуй, в этот момент меня куда больше волновала возможная встреча с представителями цивилизованного мира, к которым я с некоторыми оговорками все-таки относила Степана Петровича и его команду. И еще не следовало забывать о собаках. Также мне не давал покоя тот выстрел, который я слышала из своего временного заточения. И, если мне не изменил мой слух, выстрел произошел где-то неподалеку, возможно даже, в стенах этого здания. Но я могла и ошибаться.
Поэтому я предпочла долго не задерживаться на одном месте и стоически преодолела коварные колючие заросли, растущие вдоль стены этого каменного дома. А раз уж я здесь, то начну свою разведывательную деятельность именно с этого сооружения. Я обошла небольшое здание практически полностью по периметру. Заходить в парадную дверь в очередной раз не было никакого смысла — я там уже была, да и это было бы совсем не интересно. Намного интересней было бы проникнуть в какую-нибудь из комнат, расположенных на первом этаже.
Как я уже говорила, на первом этаже почти все окна были без решеток и без рам. А так как окна первого этажа были размерами чуть больше, проникнуть внутрь помещения мне не составило особого труда. «Интересно, а где они зимой здесь пребывают? Наверняка есть другая постройка — теплая и с окнами. А это что-то типа летнего домика», — предположила я с некоторым скепсисом.
Я оказалась в большом замусоренном зале с каменными полами и сводчатыми потолками. Возможно, раньше здесь была трапезная или какая-нибудь особая комната для общих молитв. Теперь же царило запустение и гуляли сквозняки. Я решила здесь не задерживаться.
За дверью оказался пустой мрачноватый коридор, неухоженный и пыльный. С одной стороны просматривался выход во двор, напоминающий по своей конфигурации патио. Туда я решила пока не соваться, предположив, что смогу это сделать позже. Для начала надо как следует осмотреть само здание. Поэтому я направилась в другую сторону, где наверх по спирали уходили ступени каменной лестницы. Интуиция гнала меня именно туда, и я не стала ей противиться, решив рискнуть и проверить, что же там наверху.
Крайне осторожно, стараясь избегать лишнего шума, я поднялась по каменной лестнице и опять оказалась в коридоре второго этажа, только в другой части здания. Интересно… Одна из дубовых дверей, ведущая в похожую келью, где только совсем недавно пребывала я, оказалась приоткрытой. Любопытство пересиливало страх, поэтому я без промедлений пошла в ту сторону. Подошла к двери, прислушалась, потом осторожно открыла ее полностью и вошла внутрь.
За годы своей детективной практики я много чего повидала, поэтому картина, представшая передо мной, меня не сильно удивила. Но то, что я увидела, мне явно не понравилось.
Степан Петрович — а это был именно он, — лежал посреди большой комнаты ничком и не двигался. Можно было подумать, что этот грузный мужчина уснул прямо на полу, но я уже точно была уверена, что это не так. Его очки с надломленной дужкой отлетели в сторону, а одна рука была как-то неестественно вывернута в сторону. Подойдя ближе к телу, я присела и даже в намечающихся сумерках отчетливо разглядела на голове черное от сгустившейся крови пулевое отверстие…
* * *
«Ну что ж… Царство вам небесное, Степан Петрович, — с грустью подумала я. — На том свете вами займутся уже другие силы и решат, что делать с вашей грешной душой. А в этом мире кто-то решил с вами распорядиться именно таким образом…»
И тут же поймала себя на совсем не оптимистичной мысли, которую высказала тихо вслух:
— И в какое же дерьмо ты вляпалась в этот раз, Иванова?
Первым порывом было бежать отсюда как можно быстрее, но я себя сдержала. Сохраняя хладнокровие, я внимательно осмотрелась вокруг. У стены такая же допотопная железная кровать, старый письменный стол, железный шкаф в углу, похожий на здоровый переносной сейф, в котором охотники хранят оружие. Именно к этому шкафу я первым делом и направилась. Металлическая дверь оказалась незапертой, и это меня весьма порадовало. А еще сильнее я обрадовалась, когда внутри обнаружила свои изъятые вещи