И этот враг не заставил себя долго ждать. В дверном проеме промелькнула чья-то тень, а уже в следующую секунду в ней нарисовался мой старый «приятель» с заячьей губой, держа в руке ружье. Ну, вот мы и встретились, голубчик, в очередной раз. Моя реакция была мгновенной — я направила на него пистолет и холодным тоном произнесла:
— Опусти ружье. Быстро!
Он не послушался, продолжая смотреть на меня вытаращенными глазами. Мне показалось, или его верхняя губа ко всему прочему еще и начала дергаться. Судя по всему, парень явно не ожидал здесь увидеть меня, да еще и с пистолетом в руках.
— Повторяю — брось ружье! Иначе я выстрелю. Считаю до трех. Раз…
Он опустил двустволку, потом разжал пальцы, и ружье с глухим стуком упало на каменный пол.
— Это ты его убила? — хрипло спросил он.
— Интересно, как бы я это сделала, если все это время была в заточении. Только не говори мне, что был не в курсе. И убили его, как я поняла, примерно часа два назад. А чем ты занимался все это время и где был? Почему не уследил за своим… боссом? — Я кивнула на лежащее на полу тело.
— Я не пасу его, — зло ответил он. — Когда прозвучал выстрел, я был в другом месте. Прибежал сюда, а он уже… готов. Потом прибежал Юрка, мы с ним стали прочесывать территорию, но судя по тому, что псы не суетились и не обнаружили никого постороннего… это сделал кто-то из своих.
— И много еще людей в данный момент находится на территории?
— Из этих самых… типа, воспитанников, человека четыре. Но они невменяемы. Правда, недавно приехала машина… Генерала.
— Генерала? Это еще кто? — тут же поинтересовалась я.
— Самый главный. — Он противно ухмыльнулся.
— Интересно…
— Только я его не видел. Может, его дочка приехала, я не знаю. Ее я тоже не видел.
— Дочка? И кто же это?
— Зачем тебе это знать? — снова усмехнулся он. — Ты же здесь не за этим. Тебе нужна эта… ненормальная. А ее здесь нет уже несколько дней.
— Ты прав. Вот про это подробнее, пожалуйста. Расскажи для начала, что вы делали в ее квартире той ночью, когда напали там на меня?
— То же, что и ты. — Он продолжал противно ухмыляться, и это меня раздражало, я понимала, что начинаю терять самообладание. — Искали эту потеряшку.
— Почему-то я тебе не верю. Что-то не совсем все так просто в этой темной истории, и есть какая-то недосказанность…
— Да пошла ты! — неожиданно ответил он и грязно выругался.
И это было последней каплей, которая сломила мое и так уже шаткое терпение.
Я незаметно сделала полшага в его сторону, потом опустила руку с пистолетом, отвлекая тем самым его внимание буквально на секунду. А затем неожиданно для него с разворотом и выкриком нанесла ему сокрушительной удар ногой в грудь, в область солнечного сплетения. Его нескладное долговязое тело сложилось пополам и отлетело назад почти на два метра, вылетев обратно в дверной проем.
— В расчете! — сказала и выровняла дыхание.
Мужик несколько секунд лежал неподвижно на каменном полу, и я уже было подумала, что он отключился. Но нет — он тоже умел держать удар, поэтому пребывал в сознании, но при этом испытывал определенные мучения. Его глаза готовы были вылезти из орбит, а открытый рот жадно хватал воздух. Не дав ему толком прийти в себя, я присела рядом и уперлась дулом пистолета прямо ему в бедро.
— Не надо со мной шутить и уж тем более куда-то посылать! — прошипела я. — Когда я очень зла, то со мной следует разговаривать иначе, а не так, как это делал ты… Даю тебе полминуты на восстановление, и выкладывай все как на духу. Коротко и по существу, без лишних подробностей. А будешь артачиться, прострелю тебе бедро. — Для убедительности я вдавила дулом пистолета ему в ногу.
В действительности ему понадобилось около минуты, чтобы прийти в норму и смочь нормально разговаривать. Я же терпеливо выждала это время.
На этот раз мужик не стал артачиться и строить из себя крутого партизана, выложил за один раз все, как я и потребовала:
— Основная идея всего этого… мероприятия — собрать молодняк в секту, накачивать какими-то психотропами, под действием которых вешать им всякую лапшу на уши. И молодняк собирать сюда особый, ну, тех, кто остался один, без родителей, сироты и так далее… Лишить их воли, элементарных прав, а после, когда они «дойдут до кондиции», заставлять их отдавать нам свое имущество, в первую очередь квартиры, которые у них имелись…
— Вот твари! — вырвалось у меня. — Вот тебе и благородная община, спасающая молодежь из пороков тьмы. И как можно было так беззастенчиво врать! Хотя я уже ничему не удивлена… И многих из такого «молодняка» вы обобрали?
— Думаю, человек десять насчитается. Но не всех получалось обработать. И не все отдавали свое жилье. Таких нашлись только единицы. В основном наши подопечные отдавали нам… какие-то свои сбережения, драгоценности, ценные вещи, ну и тому подобное. Один парень завещал нашему… кхм, Степану Петровичу свою загородную дачу, которая ему досталась от покойных родителей… Только теперь ему это все ни к чему… — Он скосил глаза в сторону кельи, где покоилось тело грешного Степана Петровича.
— Понятно, — сквозь зубы процедила я. — Теперь быстро расскажи про Веронику.
— Она у нас тут тусовалась почти год. Петрович ее как-то случайно встретил в Тарасове в сквере, разговорил ее, понял, что наш клиент, и… заманил в нашу общину. Надо сказать, той у нас очень нравилось, но она… как бы так сказать… не поддавалась сильно воздействию. Может, что-то заподозрила либо перестала принимать наш чай… В общем, в тот день, когда ты ее встретила, она оказалась в городе не случайно. Петровичу как-то удалось ее чем-то напичкать и отправить в город. Причем в город отвезли ее мы на машине. Высадили ее на проспекте, и дальше велено было следить. Зачем? Хах!.. Эта девка уже давно говорила про какую-то семейную реликвию, которую еще передала ее матери ее бабка. Как я понял, какое-то древнее колье, и, судя по всему, очень ценное. Потом девка стала заговариваться то ли специально, то ли психотропные препараты на нее стали так странно действовать. Короче, она проболталась,