– Что?! Спасти… ее?! Это же ведьма Илэни! – только и вырвалось у Раджеда, когда они с Софией прибыли в башню союзника.
Хозяин встретил их в просторной спальне с зелеными шелковыми обоями и ореховой округлой мебелью. Все в ней дышало бы покоем и умиротворением, если бы не распластанная на обширной кровати фигура в черном платье. И пришедшие немедленно узнали неприветливые утонченные черты топазовой чародейки.
Но на этот раз она не шествовала царственной тенью погибели и не отдавала беспощадных приказов. Ее платье пропиталось кровью, она же запятнала безукоризненно белые простыни.
«Это Нармо, даже прорицателем быть не надо, – быстро догадался Раджед. – Много крови. Метил прямо в артерию. Даже если бы я хотел, ее уже не спасти. Но я и не хочу».
– Что требуется делать? – уверенно проговорила София, подбегая к обескураженному Сарнибу.
Малахитовый льор осунулся, его смуглое лицо приобрело землистый оттенок, руки дрожали. Он изо всех сил направлял всю магию на рану Илэни, но заживления не происходило. Казалось, Сарнибу тоже был ранен, глаза безумно метались, как у пойманного в ловушку зверя. Этот отчаянно влюбленный человек отдавал свою жизненную энергию, чтобы остановить на пороге смерти заклятого врага. Чародейку гибельных камней.
Хотя топазов у Илэни не оказалось, и для Раджеда сложилась четкая картина: яшмовый паук забрал все себе. Тоскливо заныло под сердцем от мысли, что защита янтарной башни далеко не совершенна, ей уж точно не удалось бы отразить сокрушительный удар сочетания различных камней. Тупик! Они все оказывались в тупике. А Сарнибу, очевидно, совсем не раздумывал о судьбе мира в те стремительно пролетавшие мгновения.
«Умереть от клинка лучше, чем вечность видеть каменные сны», – с ужасом осознал Раджед. Поэтому он просто ждал, когда жизнь окончательно покинет бренное тело бывшей топазовой чародейки.
– Спаси ее! Пожалуйста! Одной моей магии не хватает, – твердил Сарнибу. София же с немым укоризненным вопросом уставилась на колебавшегося янтарного чародея.
– Она проклята! Ты привел в башню врага! – протестовал Раджед, растерявшийся от такого беззаветного желания помочь жестокому и вероломному противнику. Но малахитовый льор сложил руки и едва не кинулся на колени, к счастью, его вовремя остановила София.
– Нет, у нее больше нет дымчатых топазов! – На глазах у Сарнибу, этого несокрушимого воина, выступили крупные слезы. – Ты не знал ее до их воцарения в ее разуме, а я знал. Умоляю, Раджед, твой талисман вместе с малахитом сумеет заживить эти раны. Задета артерия, критическая потеря крови. Счет идет на секунды!
Секунды… Раджед кинулся вперед, словно что-то сломалось и переключилось в нем. Прежде он бы еще долго ломался и ставил невыполнимые условия, так бы и дождался смерти интриганки. Но все-таки Сарнибу спас жизнь янтарному чародею тогда, при нападении на портал.
– Хорошо! Талисман со мной, – кратко бросил Раджед, боковым зрением улавливая одобрительный кивок со стороны возлюбленной. Что ж… ради этих сердобольных людей он помогал своему заклятому врагу.
Талисман потеплел в ладонях, маг решительно сдернул его с шеи, прикладывая к ране Илэни. Разорванный бархат платья, хранивший остатки щита топазов, мешал магии заживления пробиться к телу. Тогда Раджед быстро поддел его слегка выдвинувшимся призрачным когтем, аккуратно разрезая одежду умирающей чародейки. Зрелище предстало не самое приятное: вокруг раны буквально полыхал вулкан из свежей крови, развороченной припухшей кожи и мышц.
Тогда Раджед понял, что это ему, воину, почти все равно, а стоявшей рядом Софии – едва ли. Возлюбленная и правда побледнела, нервно сцепив руки в замок, однако глаз не отвела. Лишь с огромной надеждой взирала на своего чародея. А он-то снова поступал против собственной гордыни. Что-то перевернулось в нем, вся прошлая вражда с Илэни уже не жгла огнем мстительности. Не теперь, не в те мгновения, когда она лежала без сознания, распростертая безвольной куклой, словно проткнутое булавкой натуралиста насекомое.
– Может, хоть что-то сработает, хоть что-то, – бормотал Сарнибу и изо всех сил пробовал заклинания, самоцветы исцеления. Но с каждой минутой он истощался: все глубже пролегали тени и морщины под глазами, все ярче вырисовывалась черная каемка вокруг губ. Малахитовый льор не сдавался, он не жалел своей жизни. Но ведь янтарный так же уступил бы всю свою мощь, зайди речь о жизни Софии.
«Если есть линии мира для разрушения, то есть линии и для созидания», – подумал Раджед, впервые легко и с невероятной скоростью переходя на третий уровень восприятия.
Вновь мир растворился среди переплетений мерцающих полосок, нитей, рычагов. Однако рана Илэни представала лишь как неделимый элемент – ее нанес простой клинок. Все же Раджед попытался потянуть за одну из линий, скорее интуитивно догадываясь, чем обладая необходимой уверенностью врачевателя. Кровотечение остановилось, словно он изолировал стремительный поток, сметающий плотины.
– Получается! – выдохнул Сарнибу, однако мимолетная улыбка обреченного угасла, когда дальнейшее действие талисманов не принесло никаких плодов – рана зияла черной пропастью, в которую утекали короткие мгновения жизни. Раджед проанализировал все совместные действия чародеев.
– Что-то не так. Силы недостаточно. Самоцветы не взаимодействуют! – заключил он. Камни будто конфликтовали, теснили друг друга и уничтожали плоды работы напарника.
– Ты просто не хочешь спасти ее! – бросал несвоевременные обвинения Сарнибу, когда из раны Илэни вновь хлынула кровь. – Да, у тебя есть причины ее ненавидеть, но я… я без нее тотчас окаменею.
– Ничего не говори, я пытаюсь, но янтарь не желает взаимодействовать с малахитом, – разозлился Раджед. Голос его походил на предупредительное рычание крупного хищника. Да, он хищник; прирученный лев всегда останется львом. Достаточно было небольшой провокации, предательства, несправедливого обвинения, чтобы едва возрожденная вера в человечество рассыпалась на мелкие кусочки. Но вскипавшую ярость беспомощности мгновенно потушил звонкий голос:
– Жемчуг! Вам нужен проводник!
Раджед обернулся, сердце сжалось, причиняя тяжкое удушье. Возлюбленная София! Весна его осени, орхидея его сада… обретенное счастье на грани конца света… Она вызывалась добровольцем для неведомого эксперимента с неизученным заклинанием и загадочным талисманом.
– София, но это может быть опасно! Ты никогда не колдовала, – пытался отговорить ее Раджед, мысленно обрушиваясь на Сарнибу, который утратил все свое рассудительное спокойствие и даже не пытался отговорить бесстрашную девушку.
– Ничего, я просто побуду проводником.
София стояла словно хрупкая фарфоровая куколка, смиренно прижав руки к груди. Ее расширенные глаза без слов умоляли довериться. Она не отступила бы пред лицом опасности. Разве забыла, как Илэни держала ее в темнице? Разве забыла, как чародейка распорола