В очерствевших сердцах проснулась тревога: неужели всё, во что верили, – ложь?
Обескровленные ужасом Ночи Погибели, как ее впоследствии назвали, оба королевства замерли на долгие годы. Они боялись возвращения Серебряного Ужаса, и страх сплотил их, заставив однажды забыть о великой вражде.
Однако это случилось много позднее, все грядущие события подсказало всезнание. В масштабе истории неудавшийся Страж даже сотворил благо: прекратил бесконечную войну. Но сколько жизней было загублено за одну ночь… Неужели так и работала сила Стражей Вселенной? Неужели такими их и замышляли? Похоже, именно такими: они жертвовали миллионами, чтобы спасти миллиарды. А Сумеречный Эльф только нарушал свой долг, когда приходил на помощь кому-то одному.
Сумеречный Эльф очнулся где-то на окраине гигантского города в подлеске и содрогнулся: его покрывала кровь. С ног до головы он измарался в этой багряной субстанции. И не удалось бы вовек отмыться от нее.
Тьма отступила отголосками безумия. Но несостоявшийся Страж в панике рассматривал свои руки, свой меч, доспех из драконьей кожи, подкованные металлом сапоги воина – все слилось единым пятном, отяжелев от пропитавшей их густой влаги.
Кое-где она уже запеклась уродливыми бурыми разводами, но где-то стекала свежими ручейками. Отросшие по воле хозяина темно-русые волосы свисали алыми сосульками. Сумеречный Эльф суматошно пытался выжать их или вырвать с корнем. Ужас от содеянного перехватывал судорогами горло, вырывая нервозный клекот.
«Раджед… Я… Проклятье! Все, как и планировал Нармо! Он нападет на башню! Радж! Ты должен услышать меня! Должен! Тебе грозит опасность! Опасность!» – метались безумные мысли, но телепатия не работала.
Сумеречный Эльф попытался подняться и только выгнулся выброшенной на берег рыбой, рухнув ничком, вгрызаясь зубами в снег. Он зло пережевывал снежинки, едва не рыдая от досады: он, самый сильный и могущественный, попался на такую уловку. Вновь не совладал с собой, с этим вечным разладом двух противоречивых сторон его личности. И вот ныне по его вине мог погибнуть лучший друг. Янтарный льор еще не ведал, что Нармо подчинил себе почти все беззаконно украденные самоцветы. Все вместе они давали чудовищную силу, которой хватило, чтобы сбить с толку самого Стража Вселенной.
Сумеречный Эльф, надеясь на тревогу и злость, снова дернулся, но потерпел катастрофическое фиаско, вновь упав червяком. Его бил озноб, точно из-за тяжелейшей лихорадки, и так же накатывали волны слабости. Тьма выпила его до дна, все силы ушли, чтобы противостоять ей, загнать обратно в недра подсознания. Раджеда с его спасительным талисманом-янтарем рядом не оказалось: сам отверг руку помощи.
Каждый раз Сумеречный Эльф платил высокую цену, отвоевывая себя у кровожадного монстра – этого вечного порока, этого «подарка» от его родного мира, где правило само зло. То ли обреченность по праву рождения, то ли концентрация собственных дурных помыслов – он не ведал, так же как и не помнил ничего о себе до шестнадцати лет. Тьма – свет – тьма… Чет – нечет – чет – незримым ритмом мироздания, бьющим пулей в висок. И так каждый раз…
Сумеречный Эльф облизнул иссушенные губы – и вновь ощутил вкус чужой крови, содрогнувшись. Скольких же он убил? Тьма не рассказывала, не приносила точных чисел. Она напиталась достаточно, чтобы полностью поглотить силу Стража Вселенной – вот чего больше всего на свете боялся Сумеречный Эльф. Его великий дар, использованный тьмой, равнялся концу Вселенной. Потому он сражался с самим собой, но теперь из-за тьмы светлая часть валялась в грязном снегу на обочине одного из множества миров, где-то на границе бесконечного города дыма.
– Радж… Радж! Это я… я во всем виноват. Все из-за меня… – бормотал в бреду Сумеречный Эльф, осознавая, что приблизился к «разлому» незнания, белой полосе, о которой насмешливо упоминал Нармо. Этот паук придумал, как сплести заговор даже против Стража.
Лучше бы никогда не рождаться, не страдать, не чувствовать. Лучше бы никогда не вступать в этот день, где готовились убить самого близкого друга. В который раз Сумеречный Эльф сетовал, что не умеет вмешиваться в течение времени; впрочем, если бы умел, то не имел бы права. Как всегда. Как везде. Великая сила нарекла его хранителем равновесия, вовсе позабыв, что он человек. И для человека порой предательство дружбы страшнее, чем нарушение равновесия мироздания. Чаши весов при должной сноровке можно поймать и уравновесить вновь, а доверие – ломкий хрусталь – разобьется и без шрамов не восстановится.
– Раджед! Я верю в тебя! Не сдавайся! Я скоро… Скоро, – твердил Сумеречный Эльф, то ползя куда-то по снегу, то замирая живым мертвецом.
Вскоре в сознание начали приходить образы тех, кого он убил. Они вставали слишком отчетливо, их нити судеб впивались в видение от начала до конца. Не смазанные тени на поле брани, а неповторимые существа, венец творения, люди, наделенные свободой воли, каждый со своими тщаниями и стремлениями, даже если весьма простыми. Для Стража Вселенной каждый был не далеким, а ближним, за каждого болела душа. Однако для тьмы все сливалось. Сумрак же почти равнодушно рассматривал их, усталость слабо доносила факт того, что это совершил он, его меч.
Но если бы еще одна душа присоединилась к этому скорбному ряду, Сумеречный Эльф окончательно отдал бы себя воле нескончаемой тьмы. А там уж пусть хоть семарглы останавливают. Эти вечные существа, однажды передавшие ему запретное знание высших сфер. Они все жаждали совершить какое-то величайшее благо. Так и создали их, тринадцать Стражей, из которых уцелел он один. Эксперимент верховного семаргла Митрия провалился. Оказалось, нельзя сделать всех счастливыми – да без испытаний. А уж таких, как Нармо, и вовсе хотелось испепелить на месте. Не трогали их грустные истории, не в те мгновения, когда Сумеречный Эльф полз среди снега, стремясь нащупать портал.
– Как похмельный пьяница, – горько насмехался он над собой, но срывающимся голосом скулил, отчаянно выл: – Раджед! Выживи! Может, ты сильнее меня! Выживи, умоляю! Иначе все, что я сделал с Эйлисом, напрасно! Выживи, я все расскажу! А потом… хочешь – убей меня сам. Или мы вместе все вернем! На камнях снова заблагоухают цветы… Птицы запоют… Только выиграй в поединке с Нармо! Пожалуйста, выживи!
Глава 5
Жертва хранителя
«Уберите, пожалуйста… Я не выдержу! Зачем?» – так начиналось каждое пробуждение на протяжении уже нескольких лет. Острая вспышка