– Ты нужен Эйлису, – словно предостерегал Сумеречный Эльф.
– Зачем? Зачем… – выдохнул льор. – Этот гнилой мирок уже ничего не спасет. Здесь ловить нечего. Одна загвоздка: портал-то только отсюда уничтожить можно. И его так старательно защищали, что никакая атака не сработает, если оставить ее, как говорят в мире Земли, бомбой с часовым механизмом. Мог бы еще ты, но ведь не станешь? Я прав? Опять твоя любимая песня: «Не имею права».
– Да.
– Какой от тебя толк? Все-таки какой от тебя толк? – вскочил с места Раджед. – Никакого!
– Я и не собака, чтобы служить и приносить пользу, – неприветливо отрезал Сумеречный Эльф, накидывая на выбритую голову капюшон. – Я вообще никому не принадлежу.
– Друзья и не принадлежат, они помогают друг другу, – вновь твердил эгоизм Раджеда, но ведь, получалось, он умолял отправить себя на медленную смерть. Всего-то дел – уничтожить портал. Может, он бы еще попросил за обитателей малахитовой башни: они бы не сотворили зла на Земле. Но оставшиеся льоры в чужом мире были бы обречены на медленную смерть. А они такой выбор не делали.
– Но не в дурных делах, – поправил Сумеречный Эльф. – Послушай, может быть, она сама вернется к тебе.
– Я уже не хочу, чтобы она возвращалась в Эйлис. – Раджед с ненавистной нежностью гипнотизировал пристальным взглядом молчаливый портал. – Он умирает, и здесь стало слишком опасно. Я устал, друг, я смертельно устал вечно отражаться в зеркале своей пустоты. Всюду враги, всюду эта алчность. А я… велико ли благородство: сдерживаю их наступление на Землю, но сам туда не сбегаю только потому, что не выживу. Это зеркало – вот и все, что связывает меня с жизнью. Это… и еще долг перед теми, кто создал портал. Если Нармо и Илэни нападут, я его уничтожу.
– Но тогда ты уже никогда не сможешь найти Софью, – предостерег Сумеречный Эльф, удивленно изогнув правую бровь. Он словно выжидал по своей неизменной привычке хранителя равновесия, когда льор сам выскажет нечто важное, в чем не желал себе признаваться. Или же просто боролся со вновь подкрадывающейся тьмой: пришелец все плотнее обнимал себя руками, изредка дергая плечами от волн озноба.
– Пусть так, – продолжал Раджед. – Но она будет в безопасности. Если мы не смогли сохранить свой мир, то пусть хотя бы ее не разрушится.
– Если люди не приложат к этому руку… – едва слышно простонал Сумеречный Эльф и замер с гримасой ужаса, точно его мыслительный взор разом объял все войны и убийства Земли, а может, и других миров.
– Хочется верить, что хотя бы на ее век хватит.
– Да… Все конечно. Все имеет свои рамки.
– Рамки… История Эйлиса дошла до своих темных дней. А ведь наш мир моложе Земли. Но мы все – банкроты, – с отвращением выплюнул это определение Раджед. – У нас нет настоящих чувств, нет сердец. Вместо них холодные магические камни. Ох, друг мой… Как же я устал! – Раджед подошел к Сумеречному Эльфу, заглядывая тому в лицо, словно потерянный путник, что выспрашивает в последней надежде дорогу. – Это ошибки юности возвращаются ко мне с десятикратным превосходством? Или ничто не подчинено закономерностям и нет никакой справедливости?
– Случайностей не существует.
– Но я не вижу, что за закон во всем этом лихорадочном бреду, который творится с нашим миром. Последнее время я хотел бы стать просто человеком. Может, хоть это в твоей власти?
– Человеком… – гулом далекой грозы ухнул Сумеречный Эльф, точно льор озвучил и его заветную мечту. – А как же сила? Башня? Портал?
– Портал! – будто только вспомнил чародей. – Лишь он, проклятый, и останавливает.
– Но если бы стал человеком, как бы ты нашел Софью?
– Нашел бы, нашел. Если суждено. Впрочем, – он удрученно замялся, – если я ей не нужен был как король, то как простой смертный – тем более.
– Проблема не в титуле, постарайся это понять. Я видел много разбитых сердец средь богатых и много счастливых среди бедных, – слабо-слабо улыбнулся Сумеречный Эльф с элегической теплотой. – Просто любовь не купить дорогими подарками, не разжечь пламенными речами. Она вообще неуловима… И я со своими знаниями, кажется, так и не нашел ей верного определения.
– Да, ты снова говоришь лишь общие фразы, чтобы как-то оправдаться в своем безразличии.
– Одно я знаю точно: любить и присваивать – это взаимоисключающие понятия.
– Я уже не желаю обладать ею… – Раджед вновь обернулся на портал и словно отчетливо увидел в нем Софию. – Я хотел бы просто оказаться рядом, убедиться, что у нее всё в порядке. Хоть еще раз увидеть ее. Может, судьба и предоставила бы мне второй шанс, без всех этих напыщенных речей.
Сумеречный Эльф неожиданно отшатнулся, затравленно глядя поверх головы собеседника, точно оттуда из всех темных углов надвигалась пугающая тень некого зла. Льор даже обернулся, опасаясь, что началось нападение на башню. Но друга атаковали только его внутренние демоны. Он торопливо затараторил, словно задыхался после долгого бега:
– Лучше готовься к войне, Радж! Лучше готовься. Я плохой союзник. Особенно теперь. Я тоже банкрот! Предатель! Изверг!
– Эльф! Оставайся в башне, мой талисман подавит твою тьму! – Раджед приблизился к другу, схватив того за плечи и с силой встряхнув, чтобы как-то привести в чувство. Но Сумеречный Эльф только мотал головой.
– Нет, так мы оба останемся без сил. Сохрани свои. Это важно. Хотя бы ради мира Земли. Там Софья, там Эленор… Ради них. Да, ради них.
– Куда ты опять? – обескураженно спросил Раджед.
– Ухожу! Из твоей башни… скоро тьма вернется. Я чувствую. – Сумеречный Эльф прижался к стене, проведя по ней пальцами. И от его прикосновения на непоколебимом камне оставался обугленный след.
– Не поддавайся ей, друг!
– Здесь… не помогут речи. Но спасибо за них, друг.
Они обнялись, прощаясь, как будто оба отправлялись на верную гибель. На смертельную битву. Обоих пробирал ледяной озноб. Но Сумеречный Эльф слишком быстро канул в неведомые дали черным туманом, от которого явственно веяло дымом и порохом, точно Страж Вселенной впитал горечь пепелищ и запах громыхающих орудий – шлейф шествия смерти.
Он видел все, он чувствовал всех, каждого. И ничего не имел права изменить. Кажется, Раджед после стольких веков только теперь в полной мере понял, какое отчаяние раздирает сердце неудавшегося Стража.
Нармо разрывал очередную могилу, глядя на Эйлис со скалы. На востоке светило ясное солнце, с запада наползали тучи: где-то разразилась ужасная гроза. Многочисленные оттенки смешивались пестрыми самоцветами, точно такими, которые яшмовый льор заполучал себе один за другим. Он не торопился, действуя методично