– Спроси при случае у Сумеречного Эльфа, – хладнокровно, но с горечью ухмыльнулся Нармо. – Он же у нас… всезнающий. А я ведаю лишь обрывки.
«Получается! Сейчас я ударю магией сна и оттолкну его. А дальше я не очень знаю…» – отчетливо донесся неуверенный голос Инаи.
«Сонная… тоже неплохо! Давай! Твой талисман едва ли не сильнейший в Эйлисе! Не трать его мощь на пустые выдумки!» – увещевал Раджед.
– Что ж… не знаю, что там с Эйлисом, зато знаю, что ты слишком много болтаешь, «великое зло», – торжествующе улыбнулся Раджед, сотворив ослепительную вспышку, отчего Нармо зажмурился, отпустив на мгновение нож. Этого хватило Инаи.
– Что?.. Я… Про-кля-тье… Вы еще… еще пожалеете…
Язык Нармо начал заплетаться, словно на него накатило нежданное похмелье. Он успел уклониться от стремительной атаки, хотя едва не рухнул под действием чар сна. Раджед при попытке выпада напоролся на блок из когтей. Нармо, преодолевая дурман, с ненавистью выплюнул:
– Ты – разрушитель Эйлиса!
И с этими словами свободной рукой распорол ткань пространства, затягивая себя в портал. Похоже, в яшмовой башне или ином пункте назначения стояло что-то вроде магнита, который по условному сигналу уносил к себе чародея.
Раджед не успел атаковать, только негромко выругался, топнув ногой. А в ушах звенело последнее восклицание врага: «Разрушитель-разрушитель-разрушитель», – вряд ли оно имело смысл, но произнесено было слишком искренне для пустой провокации.
– Ты сделал это! – Раджед радостно подскочил к Инаи, одобрительно хлопнув его по плечам.
– Благодаря тебе, льор Раджед!
Юный льор тяжело и часто дышал от пережитого стресса, но на щеках его появился живой румянец, а на губах играла улыбка первой победы. Однако проклятый стервятник не позволил в полной мере порадоваться.
Только Нармо скрылся в портале, как всю башню сотрясло, точно при землетрясении. Толстые стены, массивные арочные своды и тяжелые колонны поразил внезапный приступ озноба. Инаи отлетел к статуе, которая, грустно треснув, раскололась надвое, отчего льор оказался придавлен одним из обломков. Раджед устоял на ногах и поспешил на помощь пугливому мальчишке, который запричитал:
– Что он сделал?! Моя башня… Мои сонные чары!
– Похоже, он заложил заклятье уничтожения в подземельях, иссякни его яшма! Иссякни дымчатые топазы! Чтоб им обоим окаменеть! – прошипел Раджед. Инаи же с завываниями метался по комнате:
– Все рушится! Мои миры! Моя башня!
– Инаи! Надо уходить!
Раджед решительно схватил его за руку. Инаи безропотно последовал за старшим товарищем, однако спуститься оказалось не так-то легко. Чары башни лопались и рушились, выходя из-под контроля. Пару раз едва не накрывало сонной волной самого же хозяина, но талисман выбрасывал защитное поле. Раджед тем временем работал над уничтожением преград, рассекая когтями груды камней. Казалось, что кристальный мир из снов вырвался в реальность и рушился под ручищей беспощадного незримого великана.
Раджед почти не различал, через какие завалы прокладывает путь. И среди воцарившегося хаоса колыханием острых струн, напоминавших пронзительный крик скрипки, доносился звон сотен разбивающихся иллюзорных миров. Так погибала великолепная коллекция Инаи Ритцовы. И хозяин башни бежал, зажимая уши, – наверное, чтобы не слышать этот гвалт звуков, который пожирал его прошлую размеренную жизнь. Его дом – то последнее, что осталось в память о родителях, – рушился с непростительной скоростью.
Но все же важнее живые. Важнее всех коллекций и творений. Раджед понял это недавно, но, казалось, это осознание выплавило клеймо на ожившем сердце. Вот почему он бережно вел цаворитового чародея, хотя сам едва ли догадывался, куда двигаться.
– Где выход?
– Там… внизу…
– Понял, мы там заходили.
«Только бы с Олугдом все было в порядке», – вспомнил о другом неопытном льоре Раджед. Снаружи могла придавить магия или случайный обломок, сорвавшийся с вершины башни.
Путь лежал через перекореженные лестницы, залы и длинные переходы. Пол и потолок кое-где почти поменялись местами, а башню сотрясала агония.
– Прыгай!
– Я… Я боюсь! Я так низко еще не спускался! – всхлипывал без слез Инаи, однако шел. Он ныл и плакал, но команды понимал быстро и не впадал в панику. Только стушевался перед рухнувшей лестницей. Раджед легким леопардом скользнул вниз, даже не заметив высоты.
– Прыгай! И с открытыми глазами! Быстро! – приказал он. Инаи, который до того пугливо зажмурился, послушался и двинулся вперед неуклюжим воздушным шариком. Издав неопределенное «ух!», он благополучно приземлился, отряхивая колени.
Оставалось совсем недалеко до заветного освобождения из каменного плена. Твердыня, что долгие годы давала защиту, в считаные секунды превращалась в западню.
Льорам повезло: они вырвались вперед вдоль галереи, в конце которой уже маячил заветный выход. Раздробленные статуи русалок проводили хозяина башни прощальными взглядами каменных глаз. И звон расколотых сонных миров затих навсегда, погребенный под обвалившейся башней, которая еще раз вздрогнула напоследок и замерла бесформенной грудой камней, слившись с гористым пейзажем льората.
Спасшиеся льоры застыли возле развалин. Раджед все еще крепко сжимал вспотевшую руку мальчишки, однако быстро пришел в себя, вспоминая об Олугде. К счастью, опасения не оправдались: возле руин их уже встречали крайне обеспокоенные товарищи.
– Вы в порядке? – спросил Раджед, внимательно рассматривая Олугда и Сарнибу.
– Да! – кивнул малахитовый льор. – Как только башня начала рушиться, ее защитные чары свернулись. Так что мы лишь немного замерзли. Хм, кажется, в моей башне прибавится народу.
Инаи же ничего не слышал, неподвижно глядя на обломки и бесконечно повторяя:
– Все разрушилось… Все пошло прахом.
– Не ной. Ты хотя бы сохранил талисман! – обнадеживающе хлопнул его по плечу Олугд. Ведь сам он лишился и дома, и камня. Как заметил Раджед, циркониевый чародей научился не только жить без реликвии, но и использовать магию.
Но Инаи волновали вовсе не его разрушенные шедевры иллюзорных миров. Он порывисто обернулся, решительно сдвигая светлые брови.
– Да не в том дело! У меня в четырех деревнях еще ячед живой был! Они теперь окаменеют!
Льоры удивленно переглянулись. Раджед-то считал, что этот медлительный потомок древнего рода печется исключительно о своем комфорте. И вдруг оказалось, что только в его владениях неведомой силой уцелели последние живые люди Эйлиса. И он искренне переживал за их судьбу, как хороший правитель.
– Мы заберем их в малахитовую башню, – заверил Сарнибу. – Показывай дорогу к этим деревням.
– Как ты сохранил их? Как? – оживился Олугд, и в его глазах зажегся лихорадочный блеск.
– Не знаю… Это от родителей осталась магия, – невнятно пробормотал Инаи. – Ячед… Они все в полудреме, как и я, зато живые, а не каменные.
– Значит,