Мюрат сообщил, что вчера в Лабиау прибыло примерно 300 саней, на которых из Мемеля доставлены артиллерийские орудия и боеприпасы. Соответственно вчера же уже из Лабиау в Кёнигсберг отправились дюжина пушек и много боеприпасов. Плохо то, что генерал Эбле болен[371]. Несмотря на это, Мюрат уверял, что все нужное, относящиеся к артиллерии, удастся эвакуировать.
Эстафеты не приходят уже в течение четырех дней; все, что известно по частным каналам с территории Пруссии и Великого герцогства Варшавского, свидетельствует о большом числе солдат-одиночек, которые концентрируются в различных местах на Висле. В этом плане только Варшава не может предложить никаких ресурсов. В отличие от нее, Модлин[372] ресурсами располагает и сможет поддержать корпус Шварценберга.
В постскриптуме Мюрат написал, что не располагает ясными сведениями о войсках маршала Ожеро[373].
Рапорт Бертье, подготовленный для императора 25 декабря, был составлен ближе к полуночи. Рапорт начинался с констатации того, что иными новостями в отношении герцога Тарентского, за исключением косвенных сведений, Главный штаб не располагает. Есть данные, что Витгенштейн находится на левом фланге Макдональда и что в Тильзит прибыла неприятельская пехота, которая спускается по левому берегу Немана. «Казаки показались в 2 лье от Лабиау который мы занимаем. В целом мы очень мало знаем, – отмечал князь Невшательский. – Между тем мы очень рады тому, какие настроения у пруссаков». Из депеш Гарденберга[374], прибывших сегодня к местным прусским властям, стало известно, что им предлагается сделать все, что необходимо для нужд французской армии, и дается указание действовать в соответствии с интересами общего дела.
Далее Бертье сообщил о прибытии этим вечером маршевого кавалерийского полка в 600 всадников и 6-й полубригады дивизии Эделе, состоящей из солдат 16-го, 21-го и 28-го полков легкой пехоты – всего шести батальонов. Завтра ожидается прибытие 7-й полубригады, батальона 28-го легкого полка и 9-й полубригады.
Король Неаполитанский, отметил Бертье, послезавтра намерен двинуться через Лабиау на Тильзит для организации диверсии. Есть надежда получить этой ночью новости от герцога Тарентского, чьи передовые войска должны подойти к Неману. Производится эвакуация всего имущества, но идет она с трудом и медленно.
Та часть императорской гвардии, которая еще задействована, находится в Велау Что касается герцога Данцигского и герцога Истрийского, то они должны отойти к Эльбингу Между тем было бы желательно, чтобы герцог Истрийский остался здесь со всей своей боеспособной кавалерией.
С большой болью можно наблюдать, что многие генералы и старшие офицеры покидают войска без каких-либо к этому мотивов.
Если герцог Тарентский перейдет Неман в добром порядке, можно предполагать, что удастся прикрыть Пруссию; в противном случае придется отступать на Вислу, где будет расположена французская передовая линия.
Дивизия Эделе замечательна своим внешним видом, она хорошо вооружена и хорошо обмундирована, но это дети, которые еще не слышали свиста снарядов.
У солдат немало отмороженных частей тела; хирурги уже устали отрезать отмороженные фаланги пальцев ног и рук.
Генерал Фор, который командовал артиллерией кавалерийского резерва, очень плох[375]. Генералы Эбле и Аксо больны.
Бертье отметил, что пошел седьмой день, как не было эстафет, и закончил фразой: «Мы ожидаем с нетерпением новости о вашем прибытии в Париж»[376].
25 декабря, находясь в Париже, император интенсивно работал над восстановлением боеспособности кавалерии, о чем свидетельствовали письма к Кларку[377]. В длинном письме Наполеона к Лакюэ речь шла о зарядных ящиках, военных экипажах и обеспечении их тягловой силой[378]. Бертье была адресована небольшая записка; в ней говорилось о распределении конского состава 1-го временного драгунского полка, который должен прибыть в Эльбинг в начале января[379]. В полдень в Тронном зале Тюильри состоялся большой прием. Звучали приветственные адреса и ответы на них императора[380].
К утру 26 декабря передовые войска Макдональда вошли в Тауроген и собирались двигаться далее на Тильзит. В 10 верстах перед Тильзитом, возле двух селений – Кляйн-Пиктупёнен и Гросс-Пиктупёнен[381] – произошел бой между русскими казаками и егерями, с одной стороны, и прусскими драгунами и гусарами, с другой. Русским пришлось отступить[382]. Сведения об этом бое, поступившие к Бертье 28 декабря, существенно разнятся с картиной, складывающейся на основе русских документов.
Согласно вечернему рапорту Бертье императору от 28 декабря, «позавчера отряд [une patrouille] в 100 всадников черных прусских гусар был отправлен из Лабиау на Тильзит; они неожиданно [à l'improviste] вошли в этот город; порубили русских драгун и казаков; но им пришлось ночью отступить, ибо вокруг были превосходящие силы»[383].
Что касается самого Макдональда, то он перешел в тот день прусскую границу в другом месте, северо-западнее Таурогена, – в Лаздунянах[384] (?) и прибыл в Коадъютен[385].
День 26-го ознаменовался также тем, что казаки под командой войскового старшины А. И. Кучерова атаковали уже Велау захватив значительные трофеи и пленных[386].
Между тем командование Великой армии не было до конца осведомлено обо всех этих событиях. Вот что сообщил в Главный штаб аджудан-командан Терье, отправленный 25 декабря из Кёнигсберга к Лабиау и далее – в сторону Тильзита, дабы выяснить ситуацию и определиться с действиями неприятеля. Благодаря одному из информаторов к вечеру того же дня удалось установить, что со стороны Немана к селению Шалупишки[387] двигались подразделения казаков и гусар, а также пехота силой предположительно в батальон. Терье также рассказали, что русских казаков видели в Тильзите, а в районе Георгенбурга заметили три неприятельские колонны. Одна, как предполагалось, шла в Самогитию[388] по направлению к Мемелю, другая – к Тильзиту а третья, наиболее сильная, – к Гумбиннену направляясь далее, по-видимому, к Инстербургу Более того, в различных местах наблюдались отдельные казачьи разъезды. Сообщали также, что в Тильзите русские генералы, в том числе Кутузов[389], а какой-то передовой частью командует Теттенборн[390].
Вместе с тем, и Терье это понимал, информаторы зачастую не могли отличить войска X корпуса Макдональда (к примеру, «черных гусар» пруссаков) от русских войск.
В 11 часов утра 26 декабря Терье, находясь в селении Скайсгиррен[391], отправил свой рапорт Главному командованию[392].
26 декабря помечен рапорт генерала Кольбера, находившегося в Велау. По его словам, неприятель, оказавшись в Инстербурге и его окрестностях, двинулся дальше – к Велау. Примерно 300 кавалеристов атаковали французские посты, находившиеся в половине лье от Велау. В этой ситуации Кольбер попытался собрать всех кавалеристов, способных противостоять противнику. Помимо 66 поляков и не более чем 20 других кавалеристов, никого больше