Следя за этой новостью, мы заметили несколько явных признаков того, что что-то может быть не так: эксперты похвалили работы, но не подтвердили их подлинность; некоторые оспаривали рассказ владельцев о происхождении картин (полная история их владения от художника до настоящего времени); а ключевые люди, которые могли бы подтвердить, что история подлинная, умерли. Наконец, экспертиза показала, что по крайней мере одна из работ не могла быть написана ранее 1990-х годов, т.е. уже после смерти Баския. В июне 2022 года ФБР изъяло всю коллекцию, а музей уволил своего директора. Только из второй статьи New York Times об этом деле мы узнали, что трое мужчин, причастных к находке, ранее были осуждены по меньшей мере за семь преступлений, включая незаконный оборот наркотиков, нарушения при финансировании избирательных кампаний, мошенничество с безопасностью и обман потребителей. Директор музея, вероятно, сожалеет, что не изучил эту общедоступную информацию о своих новых деловых партнерах [30].
В начале 2000-х годов с каждым из авторов данной книги связался коллега, «ученый-когнитивист», который хотел поработать с нами над исследованиями. Было неясно, знал ли он, что мы знакомы друг с другом, но проекты, которые он предлагал каждому из нас, были разными. Он назвал имена уважаемых исследователей, которых мы оба знали, у него было несколько интересных идей, и он был неизменно вежлив. Однако ни один из проектов не сдвинулся с мертвой точки, и это оказалось удачей, поскольку «ученый-когнитивист», как выяснилось, был вовлечен в десятки судебных дел, связанных с мошенничеством или введением в заблуждение. По большинству признаков наш «коллега», похоже, подрабатывал, притворяясь, что у него есть полномочия, и выманивая у людей по несколько тысяч долларов то тут, то там.
Если бы мы меньше полагались на «внутреннее чутье» и более тщательно проверяли документы, мы бы реже становились жертвами обмана.
Кто-то, кто полностью заслуживает доверия, будет выглядеть именно так, когда вы с ним разговариваете, но в то же время окажется аферистом.
Иногда мы можем положиться на то, что другие проведут проверку за нас. Школьные учителя, водители автобусов и другие работники, которые заботятся о детях, проходят официальную проверку биографических данных, поэтому родителям, как правило, не нужно проводить такое исследование. К сожалению, в некоторых из них допускают ошибки, и мы не можем постоянно проверять биографию каждого. Тем не менее мы должны проводить дополнительные расследования всякий раз, когда это возможно. Нанимаете подрядчика? Проверьте рейтинги и рекомендации, чтобы узнать, не выполнял ли он некачественную работу или не обманывал ли своих клиентов. Переходите к новому врачу? Убедитесь, что у него есть диплом хорошего медицинского университета и что на него не подавали в суд за халатность (но не поддавайтесь влиянию небольших и предвзятых выборок отзывов пациентов, размещенных в Интернете). Начинаете новое деловое партнерство? Убедитесь, что ваш партнер не присвоил деньги своего предыдущего работодателя. Как бы неромантично это ни звучало, возможно, вы даже захотите провести небольшое незаметное онлайн-расследование, прежде чем выходить замуж, обручаться или даже идти на свое первое свидание [31].
ЕСЛИ БЫ МЫ МЕНЬШЕ ПОЛАГАЛИСЬ НА «ВНУТРЕННЕЕ ЧУТЬЕ» И БОЛЕЕ ТЩАТЕЛЬНО ПРОВЕРЯЛИ ДОКУМЕНТЫ, МЫ БЫ РЕЖЕ СТАНОВИЛИСЬ ЖЕРТВАМИ ОБМАНА.
Мы все уязвимы для обмана, когда принимаем информацию без более глубокой проверки. В следующей главе описывается, как наша привычка к оперативности – выполнение минимально необходимой когнитивной работы для достижения наших целей – может привести к самоуспокоенности. Те, кто хочет одурачить нас, извлекают выгоду из этой оперативности, но мы можем научиться тому, когда нам нужно притормозить и задать больше вопросов.
Глава 4
Оперативность – задавайте больше вопросов
Прежде чем принять важное решение, вы должны провести исчерпывающее расследование, отказавшись от привычки действовать оперативно. Преодолеть эту естественную привычку может быть так же просто, как задать еще один хороший вопрос.
Каждый июль более тысячи шахматистов собираются в отеле «Филадельфия» на Открытый чемпионат мира – девять раундов серьезного очного соревнования. Партии могут длиться пять часов и более, а первый приз составляет 20 000 долларов. При таких больших суммах, поставленных на карту (для относительно бедного мира турнирных шахмат), разумеется, имели место единичные случаи мошенничества. Например, в 1982 году известный профессиональный игрок был пойман в зале продажи книг по шахматам за поиском подсказок о партии, в которую он играл. Но никто не ожидал того, что произошло в 1993 году [1].
Все началось с незначительной сенсации. Во втором раунде, когда лучшие шахматисты обычно все еще уничтожают более слабых соперников на пути к тому, чтобы в конечном итоге сыграть друг с другом, гроссмейстер Хельги Олафссон из Исландии сыграл вничью. Его соперник, игрок из Калифорнии по имени Джон фон Нейман, не имел рейтинга и играл в официальном турнире впервые – по крайней мере, так он сказал, когда зарегистрировался для участия в турнире и вступил в Шахматную федерацию США [2].
То, что дебют новичка произошел на Чемпионате мира, не было чем-то неслыханным. Большой призовой фонд привлекал многих игроков из бывшего Советского Союза, которые не выделялись у себя на родине, где шахматы были практически национальным видом спорта, но которые были достаточно хороши, чтобы бороться за призы в Соединенных Штатах. Фон Нейман, однако, не был русским. Будучи молодым чернокожим мужчиной, щеголяющим дредами и бейсболкой морских пехотинцев США, он выделялся на преимущественно белой шахматной сцене. Мастер шахмат из Бостона Дэвид Вигорито был одним из первых, кто заметил нечто странное в партиях фон Неймана: он играл в шахматы не так, как все остальные.
Во-первых, его движения были необычными. Серьезные игроки держали и передвигали шахматные фигуры тысячи раз, поэтому их движения плавны, даже грациозны. Они не хватают и не сбрасывают фигуры и не бьют по часам, как актеры в шахматных сценах из фильмов. Они также склонны по нескольку минут пристально смотреть на доску, переводя взгляд с одной клетки на другую. Фон Нейман неловко передвигал свои фигуры и, казалось, не проявлял интереса к игре всякий раз, когда это был ход его противника, а иногда даже когда наступала его собственная очередь играть. В третьем раунде у него закончилось время, и он проиграл в хорошей позиции сильному игроку. Иногда ему также требовалось очень много времени, чтобы сделать ходы, которые были очевидны и необходимы. В начале одной партии у фон Неймана был выбор: захватить фигуру, потерять своего ферзя или переместить своего короля на середину доски (наименее безопасное место для фигуры, которую вы пытаетесь защитить от сил противника).