Выпалив все это на одном дыхании, Эстер опять выпила вина. Ее лицо раскраснелось, губы искривились в некрасивой гримасе.
Я не гений дедукции, но, сдается, теперь догадываюсь, по какой причине Максимилиан сорвал свадьбу. Причем сделал это настолько некрасиво и подло. А еще понимаю, из-за чего, точнее, из-за кого он не разговаривал с лучшим другом несколько лет.
– Браво, Эстер!
Максимилиан осторожно поставил бокал, к которому, кстати, пока не притронулся, на пол. Затем выпрямился и несколько раз хлопнул в ладони.
– Браво! – повторил с восхищением. – Не думала податься в актрисы? Уверен, что ты собирала бы своей игрой целые залы. Какая экспрессия! Какая искренность! И какая абсолютная лживость.
А в следующее мгновение произошло немыслимое. Эстер взяла – и выплеснула остатки из своего бокала прямо в собеседника.
Я беззвучно ойкнула. Посмотрела на Максимилиана – и ойкнула вновь. Потому что до него не долетело ни капли. Лорда Детрейна окутывала тонкая серебристая пелена каких-то чар, на которых крупными каплями застыло так и не долетевшее до него вино. Почти сразу заклинание сгинуло без следа, и Максимилиан насмешливо вздернул бровь, глядя на пригорюнившуюся Эстер в упор.
– Да, реакция у тебя всегда была преотменной, – посетовала она, явно не испытывая ни малейших угрызений совести. – Но да ладно. Извиняться за свой поступок я все равно не собираюсь. Напротив, жаль, что не попала. А еще если бы ты только знал, с каким наслаждением я бы залепила тебе пощечину!
– Не переживай, еще как знаю, – ядовито ответил Максимилиан. – Потому как испытываю к тебе те же чувства. Женщин бить не в моих правилах. Но ради тебя я бы сделал исключение.
Между этой парочкой было столько напряжения, что воздух сгустился до предела. Казалось, щелкни только пальцами – и он начнет искриться.
Эстер, склонив голову к плечу, с интересом рассматривала Максимилиана, как будто заметила в нем нечто необычное. Тот тоже без всякого стеснения жадно пожирал ее взглядом.
– Если на этом мы завершили обмен любезностями, то… – наконец, начала она, привстав со своего места.
– Сядь!
Хорошо, что я сидела в этот момент. Хоть приказ был обращен не ко мне, но колени как-то разом ослабли и задрожали от ужаса. Причем, что самое удивительное, лорд Детрейн и не подумал повысить голоса.
Однако еще большее удивление вызвала реакция Эстер. Она лишь коротко и зло рассмеялась, и не подумав выполнить его приказ.
– Разбежался, мой дорогой, – язвительно протянула она. – Вон, на свою девку рявкай. Бедняжка аж побледнела вся от испуга. А я тебе не по зубам.
Максимилиан шумно задышал, видимо, вновь беря разбушевавшиеся эмоции под контроль. Затем проговорил уже мягче:
– Эстер, сядь, пожалуйста. Я приехал к тебе действительно по важному делу. Иначе, поверь, и на милю бы к твоему дому не подошел.
Девушка озадаченно сдвинула брови, явно не ожидая столь резкой перемены тона. Чуть пожала плечами и все-таки опустилась обратно в кресло.
– У тебя пять минут, – сказала холодно. – И ни секундой больше. Потом я позову Фреда и прикажу выставить тебя прочь.
Кто такой Фред? Дворецкий, что ли?
– И учти: не смей использовать на мне ментальную магию! – добавила с угрозой Эстер. – Все равно не сможешь. Я обезопасила себя от этой твоей гадкой способности.
И с намеком приложила ладонь к декольте. Там на тоненьком кожаном шнурке висела какая-то серебряная дешевая побрякушка, которая особенно странно выглядела на фоне роскошного рубинового ожерелья.
Максимилиан, однако, кулон оценил. Уважительно хмыкнул и кивнул, показывая, что принимает условия.
– Когда ты в последний раз видела Доминика? – начал он расспросы.
Эстер изумленно изогнула тонкую бровь.
– Считаешь, что я могу быть причастна к его смерти? – вопросом на вопрос ответила она. – Не дури! Наша интрижка завершилась сразу, как тебе о ней стало известно. Доминик сильно переживал. Очень сильно. Естественно, поторопился обвинить меня во всех грехах. Мол, соблазнила, окрутила, заставила предать лучшего друга…
– А это разве не так? – бархатно поинтересовался лорд Детрейн.
– Поверь, у нас все было по взаимному согласию, – с кривой ухмылкой ответила Эстер.
По лицу Максимилиана пробежала быстрая страдальческая тень. По всему было видно, что та давняя измена еще не пережита им, хоть он наверняка утверждал бы иначе. Сердечная рана не затянулась и по-прежнему кровоточит, как бы ему ни хотелось верить в обратное.
Эстер тоже заметила реакцию Макса на ее слова. Улыбнулась шире.
«Вот ведь стерва, – с неожиданным раздражением подумала я. – Видит, что причиняет ему боль. И от всей души наслаждается этим».
– Как бы то ни было, но я на самом деле очень давно не видела Доминика, – завершила после короткой паузы Эстер. – Брат говорил мне, что он живет, как и прежде. Считай, что в нищете. Но мне было как-то все равно.
Хм-м… Получается, что Дагмер и впрямь ее брат. Но они такие разные по внешности. Он – блондин, она – брюнетка. Пожалуй, только цвет глаз одинаковый – насыщенно карий, почти черный.
– Тогда как ты объяснишь это?
И Максимилиан с победоносным видом помахал в воздухе письмом, который ловко выудил как будто прямо из воздуха.
– Объясню – что? – с искренним изумлением уточнила Эстер.
– Не притворяйся! – презрительно фыркнул Максимилиан. – Я знаю все твои уловки. Вижу насквозь всю твою фальшь.
– Я рада за тебя. – Эстер недоуменно повела точеными плечиками в пене кружев. – Но я все равно не понимаю, о чем ты говоришь.
– Письмо, Эстер, письмо! – нетерпеливо фыркнул Максимилиан. – Я говорю о письме.
Девушка озадаченно всплеснула руками.
Если она и притворялась – то делала это воистину гениально. Почему-то я верила ей. Верила, что она и понятия не имеет, о чем речь.
– Хочешь сказать, что не писала писем Доминику? – с сарказмом спросил Максимилиан.
– Как ты прекрасно знаешь, я вообще ненавижу писать письма, – парировала Эстер. – У меня от этого болят пальцы. Да и зачем тратить время на эту скучную ерунду, если гораздо быстрее и проще связаться с нужным человеком посредством амулета связи?
В светлых глазах Макса я