– Можешь поприветствовать его, – мягко сказала Грета, опускаясь на корточки рядом с собакой. Её голос звучал почти шёпотом, словно она не хотела спугнуть момент. – Не бойся.
Я не смогла не заметить, как Аппа чуть подался вперёд, едва услышав её слова, и осторожно ткнулся носом в лицо Лео. Тот засмеялся, звонко и искренне, словно этот миг принадлежал только ему и никому больше. Его маленькие руки скользнули по густой шерсти, гладя её с восторгом, который не скроешь.
Я сделала шаг ближе, всё ещё ощущая напряжение. В своей жизни я никогда не видела собак. Они были для меня чем-то вроде персонажей из старых книг – настоящими, но далекими. Я знала, что они могут лаять, кусать и, как все утверждали, быть верными друзьями. Но мои знания заканчивались словами на страницах, а реальность пугала своей неизвестностью.
– Будь хорошим мальчиком, Аппа. Они наши друзья, – с уверенностью сказала Грета.
Словно понимая каждое слово, пёс склонил голову, а затем снова ткнулся носом в лицо Лео, издавая короткое, почти мурлыкающее ворчание. Лео хохотал так, будто этот момент был лучшим в его жизни. Его радость была настолько заразительной, что я сама протянула руку и осторожно коснулась мягкой, слегка тёплой шерсти.
Аппа оторвался от Лео и ткнулся носом в мою ладонь, вызывая лёгкую дрожь по всему телу. Его взгляд – глубокий, пронзительный – задержался на мне, и только в этот момент я заметила нечто удивительное.
– Его глаза… – прошептала я, не отводя взгляда.
Правый глаз был насыщенного карего цвета, словно янтарь, преломляющий свет. А левый – ярко-голубой, будто отражение неба в безмятежной воде.
– Гетерохромия, – пояснила Грета, заметив моё изумление. – Опасная, на красивая редкость в нашем мире. Красиво, правда?
Я украдкой улыбнулась Грете, а затем посмотрела на Лео, который с полным восторгом продолжал гладить густую гриву Аппы. Пёс явно наслаждался этим вниманием, а радость моего брата наполняла меня едва уловимым теплом, которому, казалось, больше не было места в нашей реальности.
– Уверена, Тео произвёл не самое лучшее впечатление, – мягко начала Грета, наблюдая за нашим молчаливым знакомством с её псом.
– Эй, вообще-то я здесь, – театрально обиделся Тео.
Грета лишь закатила глаза и продолжила:
– И я понимаю, почему вы не доверяете нам. Но прошу вас, дайте нам шанс. Мы докажем, что всего лишь хотим помочь.
Я оглянулась на Остина. Он всё ещё напряжённо следил за каждым движением людей вокруг машин, его рука едва заметно сжимала ружьё, несмотря на то, что сейчас ему помогали, но в его глазах появилась тень сомнения. Может, мы и в самом деле нашли не врагов, скрытых под маской доброжелательности, а союзников, которые нам были так необходимы?
– Хорошо, – коротко бросил он, хотя я знала, что это решение далось ему нелегко.
– Отлично, – проговорила Грета, улыбнувшись и деловито обводя взглядом нашу группу. – В нашу сторону движутся два полчища. И чем быстрее мы уедем в сторону Теты, тем лучше для всех.
От её слов внутри меня пробежал неприятный холодок. Если бы они не нашли нас, то, рано или поздно, мы наткнулись бы на полчище и, учитывая все обстоятельства, наверняка погибли после этой встречи.
– Аппа, в машину! – скомандовала она и пёс, до этого с довольным видом подставлявший уши под неутомимые руки Лео, моментально встрепенулся. Один короткий взгляд в сторону хозяйки – и он уверенно, почти с гордостью последовал за ней. Грета открыла дверцу одной из машин и, дождавшись, когда Аппа запрыгнет внутрь, обернулась и кивнула Тео.
– Наша машина немного дальше, – сказал он, проходя мимо нас и махнув рукой в сторону машины, стоявшей чуть в дальше остальных.
Остин кивком поблагодарил Райана, который умело, в отличие от меня, обработал и перевязал его рану, после чего вышел из машины. Он мельком взглянул на меня, и в этом взгляде было всё: усталость, недоверие и что-то, похожее на безмолвный вопрос – поступаем ли мы правильно? Но он тут же отвёл глаза, подхватил Джесси под локоть и двинулся за Тео.
Подойдя к машине, Тео перехватил Джесси из-под руки Остина и открыл дверцу, помогая ей сесть на заднее сидение. Её лицо было усталым, но она изо всех сил старалась держаться, пряча боль за редкими, но напряжёнными улыбками. Тео одним движением закинул наши рюкзаки ей под ноги, не теряя времени.
Я с Лео обошла машину с другой стороны. Мы скользнули внутрь, и металлический скрежет захлопывающейся двери отозвался эхом в моей голове, ставя невидимую границу между нами и всем внешним миром. В этот же момент я задумалась о том, о чём безмолвно спрашивал меня Остин: правильно ли поступили, доверившись этим людям? Не врали ли они нам лишь для того, чтобы в последствии не отнять у нас Лео? В своей голове я молилась о том, чтобы это было не правдой, но что-то всё равно перекрикивало все мои молитвы, буквально вопя о том, что мы должны сбежать от них.
– Как ты? – шёпотом спросила я у Остина, напряжённо, словно каменная статуя, сидевшего передо мной. Он старался держаться уверенно, как, в прочем, и всегда, но что-то в нём показывало то, с какой тяжестью ему это всё давалось.
– Бывало и хуже, – ответил он, усмехнувшись и с тихим стоном откинулся на спинку кресла, принимая более удобное положение.
Я почувствовала на себе чей-то взгляд и повернула голову. Глаза Тео, тёмные, проницательные, встретились с моими, пока он обходил машину кругом. Он посмотрел так, будто видел всё: страх, сомнение, желание защитить свою семью. Он дошёл до водительского места и, сев за руль, повернулся, протягивая мне большую бутылку воды.
– На случай, если та река не утолила вашу жажду, – сказал он, подмигнув с едва заметной улыбкой.
Я машинально взяла её, не сразу открывая взгляд от его рук. Они были сильными, с загрубевшей кожей, будто в этих ладонях не раз решались чьи-то жизни. Я моментально отбросила эту мысль, ругая себя за навязчивость. Он повернулся, протягивая такую же Остину, который принял её без слов, только коротким кивком обозначив свою благодарность.
Мотор машины ожил низким рычанием, и его вибрация передалась через кресло. Что-то внутри меня вновь встрепыхнулось. До сих пор не могла нарадоваться тому факту, что машины в нашей мире действительно существуют и даже работают. Хотя эта, как сказал Тео – хаммер, кардинально отличалась от той, на которой мы