– Наше лучшее произведение! – объявила Тедди, обращаясь к Эмми, а потом снова повернулась ко мне. – Выглядишь потрясающе. Правда-правда. Уэсту лучше сегодня с тебя глаз не спускать: к тебе сбегутся все ковбои в радиусе тридцати миль!
Облачившись полностью, я опять встала перед ростовым зеркалом. В последний раз я внимательно смотрела на себя в зеркало в мотеле, в первое утро в Мидоуларке. Не могу сказать, что с тех пор сильно изменилась – так, по мелочам: от долгого пребывания на солнце появилось несколько веснушек, немного отросла челка, округлились щеки. Однако чувствовала я себя совершенно другим человеком.
Женщине, смотревшей на меня из зеркала, было хорошо. Она по-прежнему наслаждалась уединением и все же не чувствовала себя одинокой – для того, кто страдал от одиночества всю жизнь, разница колоссальная! Не то чтобы я росла абсолютно несчастным ребенком, но всегда чувствовала: мое место не здесь. Может быть, где-то очень далеко…
А что, если мое место – на ранчо «Ребел блю»?
С Уэстом?
И с Эмми, и с Тедди, и с Кэм? И даже с Амосом?
Послышался стук в дверь.
– Ада, – раздался из-за двери голос Уэста, – можно надеяться, что ты уже почти готова?
Ответить я не успела – Тедди и Эмми завопили в унисон: «Вали отсюда!» а потом Эмми добавила:
– Она сама к тебе спустится.
– И юбка на ней просто огонь, так что готовься! – предупредила Тедди.
– Не могу дождаться! – ответил Уэст; в его голосе я расслышала улыбку. Затем раздались удаляющиеся шаги.
– Жакет и сумка! – С этими словами Тедди подала мне мой потертый кожаный пиджак и сумочку. Я взяла то и другое. Вдруг ощутила, что нервничаю. Даже и не помню, когда я в последний раз по-настоящему ходила на свидание?
– Глубокий вдох! – приказала Эмми, почувствовав мою нервозность. Шумно вздохнула сама – и я последовала ее примеру, втянула в себя воздух и вместе с ней выдохнула. – Все будет зашибись!
С таким напутствием я вышла из спальни и спустилась в холл. Уэст ждал меня в прихожей. Не сразу он услышал мои шаги. Я видела, как он приглаживает волосы, поправляет фланелевую рубашку, надетую поверх футболки. Джинсы на нем были сегодня новые, а этих сапог я еще не видела.
Уэстон Райдер, самый красивый из известных мне мужчин – и снаружи, и внутри.
Увидев меня, он расплылся в улыбке, продемонстрировав классическую пару ямочек, а потом театрально поднес руку ко рту, словно мой вид поразил его до глубины души, и он не знал, что делать с такой красоткой.
– Бог ты мой, до чего же ты хороша! – сказал он и, наклонившись, поцеловал меня в шею. – И как, интересно, я должен с собой справиться и держать руки от тебя подальше?
От этих слов, произнесенных низким хрипловатым голосом, меня бросило в жар.
– А кто сказал, что надо держать руки подальше? – спросила я.
– Тоже верно, – заметил он и снова меня поцеловал, теперь в щеку. Потом поднял мою голову за подбородок, прильнул к губам – и не отрывался, пока из-за спины не донеслось выразительное:
«Кхм-кхм!»
Это была Эмми, и она сияла. Тедди, стоявшая тут же, помахала нам рукой и провозгласила:
– Веселитесь, мои крошки! Только ведите себя прилично – не делайте ничего такого, чего не сделала бы я!
Что ж, такое условие оставляло нам с Уэстом богатый выбор.
– И что мы будем делать с двадцатью разными пирогами? – спросила я у Уэста, пока мы шли к его пикапу.
С собой он нес узел с несколькими пластиковыми контейнерами, а в них – двадцать порций разных пирогов. Уэст заказал в «Кафе Мидоуларк» образчики пирогов со всеми двадцатью начинками, какие там продаются.
– Очевидно, съедим.
– Уэст, это очень много! – предупредила я.
– А я в нас верю, – просто ответил он. – Может быть, подержишь пироги, пока мы будем ехать? Постарайся не трясти. Если пирог с кокосовыми сливками измажется о черничное варенье, не стану врать, я не сдержу слез.
– Ты не любитель кулинарных экспериментов? – спросила я.
– Не любитель ничего, способного погубить чудный вкус пирога с кокосовыми сливками! – объявил он.
Только представьте, я даже не сказала ему «Ах ты мой кокосик!» Решила приберечь это на потом.
– Сделаю все возможное, чтобы довезти все пироги в первозданном виде, – шутливо отсалютовав, ответила я.
Он открыл дверцу с пассажирской стороны, и я залезла внутрь. Уэст сгрузил узел с пирогами мне на колени, поцеловал в висок и закрыл дверь.
– А куда мы едем?
– Увидишь, – загадочно улыбнувшись, ответил он. – Расскажи мне пока, как прошел остаток недели.
Видимо, он имел в виду вторую половину, начиная со среды – дня, когда разразилась буря и в доме погас свет, и мы… ну… короче… в общем, мы с ним потрахались.
Следующую пару дней мы почти не виделись друг с другом. Я знала, что Уэст очень занят на ранчо, устраняет последствия бури, но в подробности не вникала.
Откровенно говоря, мне хватало и своих забот. До сих пор на работе все шло более или менее гладко – но я не расслаблялась, зная, что ни один ремонт не обходится без приключений. Вот сразу после бури приключения и начались.
– Буря сорвала с крыши чертову прорву кровельной дранки, и обнаружилось, что в нескольких местах крыша протекает – раньше мы этого не замечали. Теперь придется ее перекрывать. Но мне повезло быстро найти кровельщиков, они начнут работу на следующей неделе. Приехали встроенные шкафы для кухни, но оказались не того цвета – их тоже придется менять. – Я покачала головой. – Ах да, еще нам не хватило досок для пола – ошиблись при измерении площади, и еще я уронила и разбила целый ящик плитки.
Едва окончив эту скорбную повесть, я спросила себя, не лучше ли было несколько затушевать масштаб бедствий. Не слишком ли я расслабилась рядом с Уэстом? Вот, пожалуйста: жалуюсь ему на проблемы на работе, совсем забыв, что он вообще-то мой босс!
Перекрывать крышу, даже частично, – дело серьезное. Откровенно признаться заказчику, что мы напортачили с измерением площади – вообще-то тоже. Разумеется, я обо всем уже позаботилась. О том, что крышу понадобится менять, подозревала еще до приезда сюда, так что заранее заложила эту статью в бюджет – осталось только проверить, что эти деньги не потрачены на что-нибудь другое. Дополнительные доски для полов прибыли в пятницу, кухонные шкафы оказалось несложно перекрасить, а ящик с плиткой был запасной, и я несла его