Обернувшись, она прошептала:
– Шла бы ты спать, Бесс. Уже поздно. Она проспит до утра.
– Ты права, дорогуша.
Бесс встала, позевывая. Рядом стояла кровать поварихи, и при малейшем шорохе со стороны Мишель она проснется.
– Спокойной ночи, Бесс.
– Спокойной ночи.
Ханна вышла, тихонько закрыв дверь, и прошла по коридору в соседнюю комнату, где располагалась ее спальня. Сняв платье, она села за прикроватный столик и принялась расчесывать волосы.
Через некоторое время движения гребня замедлились, и Ханна мысленно вернулась в то время, когда она в последний раз видела «Малверн».
В начале все складывалось нелегко. Во-первых, родилась Мишель, что произошло вскоре после того, как они приехали в Бостон. К счастью, прибыли они туда весной, а не в середине суровой морозной тамошней зимы, на которую Бесс все время сетовала. Однако до рождения Мишель Ханна мало что смогла предпринять для открытия собственного дела. Когда Ханна решилась на это, пятьдесят фунтов, которые она взяла с собой, почти полностью были потрачены.
Ей повезло, что рядом оказался Андре, готовый помочь советом и делом. Андре продал ее драгоценности, и оказалось, что он умеет ловко вести дела, так как выручил за них гораздо больше, чем она мечтала.
– А я-то все время думала, что коммерсант из вас никакой.
– Так и есть, сударыня моя, – ответил Андре с лукавой улыбкой. – Когда я веду дело с честными людьми, я, увы, слишком мягкосердечен. Но те, кто купил ваши драгоценности… – Он с отвращением скривился. – Это стервятники, жиреющие на горе и страданиях других. Им прекрасно известна стоимость ваших драгоценностей, но они были убеждены, что все ворованное. И поэтому, думали они, все можно купить за символическую цену. Что бы они и сделали, веди вы с ними дела. Однако, когда доходит до сделок с ничтожными и жадными людишками, я могу быть столь же злокозненным.
Ханна пробежалась пальчиками по лежавшей на столе кучке банкнот и монет.
– Вы поразительный человек, Андре, и источник постоянного удивления, – улыбнулась она ему. – И я по меньшей мере раз в день благодарю Бога за то, что вы у меня есть.
От продажи драгоценностей Андре выручил более чем достаточную сумму для покупки в Бостоне таверны у владельца, настолько погрязшего в долгах, что он продал заведение за сумму, которой хватило лишь на то, чтобы расплатиться с кредиторами. Когда таверна, которую Андре назвал «Отдых пилигрима», была куплена, у Ханны осталось довольно денег на ее обустройство и несколько сотен фунтов сверху.
Она все записала на Андре, даже уговорила его быть собственником. Ханна по-прежнему боялась открыто вести дела под своим именем. А вдруг в Вирджинии узнают, что Ханна Вернер проживает в Бостоне? Она не объяснила это своим спутникам, а у тех хватило тактичности не настаивать на объяснениях.
Вначале они не процветали. В Бостоне и так было очень много таверн, а большинство посещавших их оставались верны своим предпочтениям.
Обязанности Бесс, Джона и Дики были четко определены. Джон занимался экипажем и лошадьми, когда это требовалось. Бесс управляла кухней. Дики, уже совсем взрослый юноша, стоял за стойкой. Ханна и Андре вели учетные книги и выполняли другие обязанности, связанные с содержанием таверны.
И при этом Андре оставался по большей части на подхвате, и вскоре его начало одолевать беспокойство. Наконец, когда через два месяца стало ясно, что они прогорают, он сделал некое предложение.
– Сударыня моя, нам нужно что-то сделать, чтобы привлечь посетителей. Мне тут в голову пришла блестящая мысль. Пока посетители едят и пьют, мы будем их развлекать. Не знаю, почему до этого никто раньше не додумался!
– Развлекать? А чем развлекать, Андре?
– Небольшая пьеса, я такую напишу! Несколько фривольное представление, для которого понадобится всего несколько актеров, так что расходы будут терпимые. Даже я сыграю одну из ролей.
– Не знаю, Андре, – неуверенно ответила Ханна. – Раньше так никто не делал…
– Тем более это надо сделать! – торжествующе воскликнул Андре. – Вы сами все увидите. Народ валом повалит!
Наконец, Ханна согласилась.
– Но даже вы ее не увидите до тех пор, пока мы не сыграем ее перед публикой, – настоял Андре. – Хочу, чтобы пьеса вас удивила и развлекла, как и остальных.
В ролях Андре занял двух работников таверны: Дики и подавальщицу Мэри. Третью роль сыграл сам.
Троица тайно репетировала две недели, и в вечер премьеры Ханна поняла, почему.
Она смотрела из первого ряда в затемненном общем зале и чувствовала себя шокированной, смятенной и веселой. Пьеса и впрямь была остроумной, и большая толпа, привлеченная афишей у входа, которую сделал Андре («Развлечение! Дивертисмент для увеселения всех!»), валилась с ног от смеха. Пьеса была фривольной и смешной, и в ней высмеивался один из известных в Бостоне членов магистрата, пузатый и заносчивый субъект, страдающий слабостью к экстравагантным парикам. Он был женат на женщине вдвое младше себя, о которой ходили слухи, что она наставляет ему рога. В пьесе Андре нарисовал возмутительную карикатуру в виде человека по имени Бигвиг, то есть Большой Парик. Публика сразу узнала персонажа, и ее хохот сделался еще громче.
Ханна, зная, что этим они накликают на себя беду, хотела было остановить представление. Но было уже поздно. Она досмотрела его до конца, корчась от смеха…
Андре освободил место в задней части общего зала. Перед представлением он вышел и произнес вступительное слово:
– Извольте вообразить себе гостиную в большом городском особняке! Особняке сквайра Бигвига, – Андре изящно развел руками, словно обрисовывая мебель. – Приносим извинения за отсутствие реквизита. Вам надо напрячь воображение. У сквайра Бигвига очаровательная молодая жена, возможно, слишком очаровательная. А юный Том Дэринг, или Дерзкий, тотчас же в нее влюбляется. Он, э-э, полон решимости овладеть ею. Узнав, что сквайру в срочном порядке нужен дворецкий, Том Дэринг приходит наниматься на это место…
Андре ушел, и пьеса началась. Подавальщица Мэри играла миссис Бигвиг, а Дики – Тома Дэринга. После двух пустяшных сцен найма Тома Дэринга на место дворецкого, он оказывается в доме наедине с Мэри, а сквайр Бигвиг ходит по делам. Мэри жалуется на головную боль и просит нового дворецкого Тома принести ей бокал вина.
Началась заключительная сцена.
Том Дэринг. Ах, мадам, как вашего покорного слугу огорчает видеть ваше прелестное личико искаженным от боли.
Мэри (проявляя внезапный интерес). Выходит, вы находите мое лицо прелестным?
Том Дэринг (с жаром). Да, верно, мадам. Я никогда не видел такого прекрасного лица. Если бы вы были равны мне по положению, я предложил бы вам облегчить