Майкл лишь коротко кивнул в знак согласия, глядя, как отсчитывают деньги.
– Вы так же проходили дистанцию с Ханной Вернер?
Майкл вскинул голову. Он гадал, ослышался он или нет.
Джейми продолжил с неприкрытой насмешкой:
– Всем известно, что после бала вы провели ночь в ее спальне…
– Вы порочите имя дамы, сэр!
– Дамы? Шлюха из таверны, которую имел любой с…
В Майкле закипела ярость, какой он никогда раньше не испытывал, и он бросился вперед, ударив Джейми по лицу.
Тот отпрянул. Его лицо под шапкой огненно-рыжих волос побледнело. Он погладил рукой отметины от пальцев Майкла. Потом холодно произнес:
– Я требую сатисфакции, сэр!
Таким же холодным тоном Майкл ответил:
– С удовольствием вам ее предоставлю!
– С каким оружием? Я предпочитаю шпаги. Не хотелось бы иметь перед вами преимущество, я знаю, что вы неплохо попрактиковались в фехтовании в свою бытность пиратом.
– Как вам угодно, Джейми Фалкирк. Пусть будут шпаги.
– Мой секундант прибудет за вами на рассвете. Встретимся с восходом солнца.
– Тогда до встречи на восходе, сэр. – Майкл отвесил полупоклон. – С вашего позволения, господа.
Не говоря больше ни слова, не веря, что сможет в гневе сдержаться, он вспрыгнул на Черную Звезду и галопом ускакал прочь.
На полпути к Уильямсбургу его гнев начал остывать, и он перевел Черную Звезду на шаг.
Майкл был потрясен случившимся. Ему что, придется теперь вызывать на дуэль каждого мужчину в Вирджинии? Он рассмеялся коротким грустным смешком. Он был убежден, что как только закончится его эпопея с Эдвардом Тичем, смертям настанет конец. Похоже, он ошибался.
А Джейми… Майкл вспомнил, как в детстве они вместе играли, устраивая потешные поединки на деревянных шпагах. Джейми был неуклюжим, словно двигался на ходулях, и все время падал. Сейчас у него грациозности не прибавилось, это очевидно, в то время как Майкл так отточил свое владение шпагой, что сомневался, что кто-то его сможет в этом превзойти. Это будет убийство в чистом виде.
Он вдруг понял, что не может на это пойти. Если ему придется убить Джейми неважно по какой причине, он никогда не сможет жить в согласии с самим собой.
Майкл хотел повернуть Черную Звезду обратно на ипподром, но знал, что это ничего не даст. По какой-то неизвестной Майклу причине Джейми Фалкирк рвался с ним в бой. Вернувшись мыслями назад, Майкл понял, что так оно и есть. Если он вернется на ипподром и попытается отказаться от вызова Джейми, ему, возможно, навяжут поединок прямо там.
Майкл ехал дальше, погруженный в мрачное уныние. В Уильямсбурге он сказал конюху:
– Расседлайте коня, хорошенько его вычистите, накормите и напоите. Он мне скоро понадобится.
Майкл дошел до таверны и поднялся наверх. За письменным столом окунул перо в чернильницу и написал записку:
Сударыня, я сегодня уезжаю из Вирджинии. Уверен, что оставляю «Малверн» в надежных руках. Мое поведение на балу было непростительным. Могу оправдаться лишь избытком выпитого. Не решаюсь просить у вас прощения, поскольку знаю, что это, возможно, будет напрасно. Но, может быть, с течением времени вы станете в глубине души лучше думать обо мне. Сейчас я не могу сказать, как долго буду отсутствовать. Тем временем да будет Бог к вам милостив в мудрости своей.
Майкл поставил подпись и долго сидел, глядя на письмо. Ему отчаянно хотелось еще так много сказать ей, но он знал, что не посмеет этого сделать.
Наконец, он вполголоса выругался, свернул листок, запечатал его капелькой горячего воска со свечи и написал снаружи: «Миссис Ханне Вернер». С письмом в руке он вышел в коридор, подошел к лестнице и крикнул, чтобы к нему явился посыльный. Тотчас же по ступенькам взлетел мальчишка лет четырнадцати, один из работающих в таверне по договору.
– Да, масса Вернер.
– Ты знаешь, где плантация «Малверн»?
Парень кивнул.
– Найми в конюшне лошадь, – велел Майкл, достав из кармана несколько монет. – Оставшиеся возьми себе. Доставишь письмо миссис Ханне Вернер в «Малверне». И никому больше, понял меня?
Мальчишка часто-часто закивал. Майкл протянул ему письмо и монеты, после чего тяжелой походкой вернулся к себе в комнату. Потом начал собирать вещи, которые хотел взять с собой, и при этом не очень тяжело нагрузить Черную Звезду.
Ни один джентльмен не сбегал в ночь накануне дуэли, чтобы не подвергнуться позору и не быть заклейменным как трус.
Что ж, да будет так, потому что он не может поступить иначе.
Час спустя Майкл уже сидел на Черной Звезде и выезжал из Уильямсбурга в общем направлении на Запад, сам не зная, куда именно держит путь. По дороге он ни разу не оглянулся.
Даже получив письмо Майкла, Ханна не могла заставить себя смириться с тем, что он уехал. Она вновь и вновь перечитывала записку, пытаясь отыскать в ней скрытый смысл, но факт оставался фактом – он ушел из ее жизни.
Она была несколько удивлена, что, несмотря на свою гордость, он все-таки извинился за свое поведение. Но ей не нужны были его извинения, ей был нужен сам Майкл! Верно, уехать вот так, без единого слова – это и вправду непростительно.
Ханна показала письмо Андре.
Тот долго рассматривал его, нахмурив лоб. Наконец, француз поднял глаза и постарался как-то прояснить происходящее.
– Нужно принять к сведению одно: если молодой Вернер действительно уехал, вам нечего больше бояться касательно «Малверна». Он велел вам оставаться хозяйкой плантации…
– Но я думала, что он любит меня! – всхлипнула Ханна.
– А-а… понимаю. – Андре смерил ее изучающим взглядом. – Он дал вам повод так думать?
– Да. По крайней мере, мне так показалось.
– Возможно, более важный вопрос состоит в том, есть ли в вашем сердце любовь к нему?
– Да. Я… – Она тряхнула головой. – Ах, Андре, я не знаю! Мне казалось, что я… Как я могу любить человека, который сбегает и оставляет меня вот так?
– Ханна, дорогая Ханна! Мы не знаем, сбежал ли он от вас. Может быть масса причин, по которым он уехал из Уильямсбурга.
– Он даже не попрощался тем утром, когда уехал из «Малверна»!
Андре помахал в воздухе письмом и сухо заметил:
– Это, полагаю, в его понимании и есть способ проститься.
– Способ не лучший и к тому же жестокий! Я никогда ему этого не прощу!
Она выхватила у Андре письмо и величаво вышла из комнаты.
Ближе к вечеру того же дня в «Малверн» прискакал Джейми Фалкирк. Предупрежденная о его приезде Ханна встретила его на улице. В дом она его не пригласила, просто стояла у парадных дверей и смотрела на него. День стоял прохладный, и Ханне пришлось обхватить плечи руками,