– Некогда оплот знаний, кузница мощнейших дисгармоников и ваятелей, – продолжил кентавр, прикрыв веки. – Что с ней теперь?
– Ничего хорошего, – буркнул д’Энкриер. – Все пылится и плесневеет, включая людей.
Химера покивал и продолжил расспросы. Его интересовало все – от обсерватории на вершине башни до винного погреба. Луи Клод старался не слишком вдаваться в подробности, но дьяволу явно было известно больше, чем ему самому, и лукавить не слишком получалось.
Больше всего Глосия отчего-то интриговала подземная часть башни, но молодой человек только руками разводил – кроме замшелых бутылей и припасов на зиму, он там ничего не видел. Однако уклончивое упорство химеры наводило на мысль, что там крылось что-то еще. Потому Луи Клод почти не удивился, когда кентавр вновь затронул тему порталов.
– Сможешь ли ты вновь открыть межпространственную дверь? Сможешь ли повторить тот сигил?
По всему выходило, что Глосий хочет попасть в Тур-де-Луазо. Студиозус намекал, что башня мистериков надежно защищена от дьяволов, но химера пообещал не остаться в долгу и одарить его знаниями, каких не отыскать даже в источниках бастиона. Посомневавшись, Луи Клод решил рискнуть. Ведь если его догадки о защите верны, ничего попросту не произойдет.
Стоило ему согласиться, как дьявол щелкнул когтистыми пальцами, и на его синей ладони очутилось все необходимое – мел с примесью песка из пустыни Аба-Суди и черные свечи.
Опустившись на колени, мистерик приступил к начертанию сигила. Он так долго готовился к моменту, когда призовет в свою келью Вивиану, что все линии и знаки точно отпечатались на обратной стороне его век. Глосий было порывался что-то исправить в сигиле, но сдержал себя. Только следил пристально, и его косые узкие ноздри раздувались.
Наконец Луи Клод нанес заключительные штрихи и отступил.
Глосий окинул сигил критическим взглядом.
– Сомнительно, но…
Он еще одним щелчком активировал круг, ступил в него и тут же пропал.
Через пару мгновений озадаченный кентавр вновь появился в комнате Бастиона.
– Я очутился в собственных покоях, – пояснил он, приподняв брови и сложив руки на груди. Задние раздвоенные копытца недовольно постукивали по камням. – С твоим порталом что-то не так. Возможно, ты делал что-то еще?
Луи Клод покривился. Признаваться, что он и вовсе пытался призвать дьяволицу, а не попасть сюда, в бастион, не хотелось. Но все же он кое-что вспомнил.
– Я… опрокинул свечу, и еще…
– Делай, – потребовал дьявол.
Мистерик и сделал. Сигил засветился алым.
– Кажется, так все и было. – Луи Клод взъерошил себе волосы.
Глосий тут же вошел в круг из символов и вновь пропал. Откуда-то из глубины бастиона раздался разъяренный вопль Вивианы. В следующее мгновение химера вернулся к Луи Клоду еще более раздосадованный, чем до этого.
– Похоже, это путь в одну сторону, – заметил он сквозь зубы.
Дверь с грохотом распахнулась, и в проеме показалась Вивиана. Она едва не метала молнии от гнева. Молодой человек на всякий случай отступил за круп кентавра, пытаясь слиться с обстановкой.
– Совсем спятил, Глосий?! Ты же третий оратор! – стала распекать она, прооравшись. – В твоем возрасте должно быть хоть совестно!
Глосий принес госпоже первому оратору глубочайшие извинения за неудачный эксперимент и заверил, что подобное не повторится. Когда шаги босых ног дьяволицы по каменным плитам стихли, Луи Клод решился на вопрос, что ее так разозлило.
Химера поморщился.
– Портал перенес меня к Вивиане. Прямо ей под ноги. Если быть точным, я очутился в ее комнатах, а она – на моей спине. – И фыркнул на олений манер.
Луи Клод потупился:
– Боюсь, это все, на что я способен.
Дьявол окинул его взглядом сверху вниз.
– Вовсе нет, – милостиво произнес он и пропал.
С тех пор Глосий почти перестал появляться в бастионе, и студиозус понял, что он попросту стал для него бесполезным.
Впрочем, у него оставался его великий проект – печатный станок. То есть изначально в нем не было ничего великого, но в процессе Луи Клод решил привнести в знакомую с детства конструкцию пару существенных изменений… Или не пару, а больше.
За временем в бастионе было не уследить, но он трудился в поте лица, одновременно пытаясь научить бесов чему-то полезному. В итоге самые сообразительные научились выкладывать вырезанные буквы в слова, но, как и подозревал Луи Клод, только в ругательства, потому как таких заклинаний magicae verborum он нигде не нашел, а хихикали краснокожие мерзенько.
Одно было хорошо – пока он занимался станком, Эолус почти не гонял его по замку с мелкими поручениями.
Но в один из дней, когда оставалось лишь сделать пару завершающих штрихов – их-то Луи Клод и наносил на раму станка голубиной кровью, выписывая символы тонкой кистью, в его мастерскую ввалился кастелян бастиона.
– Бросай все, презренный! – взвыл старый дьявол с порога. Даже его вислые крылья чуть подергивались, выдавая нервозность. – У нас calamitas[21]!
– Что случилось? – удивился и даже слегка испугался он.
– Закрой рот и следуй за мной! Решается судьба одного из нас, я должен быть оратором, а не летописцем. Будешь записывать все, что увидишь и услышишь, понял?
Луи Клоду не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться.
Эолус не стал переноситься, как обычно, а потопал по коридорам и галереям бастиона на своих кривых. Молодой человек старался не обгонять его, что было довольно сложно. Бесы увязались было следом, но дьявол рявкнул на шалопаев, и они с неприличными звуками растворились в воздухе.
Вскоре они очутились в просторной зале, где Луи Клод еще ни разу не бывал, даже когда внимательно исследовал замок.
Зала была овальной, с широкими ступенями, вытесанными из не виданного Луи Клодом камня – тот слабо мерцал в закатном свете из окон и отливал зеленым. В центре на полу была самоцветная мозаика, напоминавшая водоворот. Дьяволы, большую часть которых он уже знал, расселись на ступенях и тихо переговаривались между собой. Была здесь и пара новых лиц, и они удивили студиозуса больше всего: немолодой мужчина в одеждах вельможи и прекрасная женщина с белой кожей и волосами. Платье ее тоже было цвета первого снега. И это были… люди. По крайней мере, так ему показалось, когда он только вошел, но в следующую минуту наваждение рассеялось.
Вельможа пронзил его взглядом темных, глубоко посаженных глаз и гневно указал на Луи Клода пальцем:
– Что здесь делает смертный червь?! – Никто ему не ответил, и он повысил голос: – Кто допустил в бастион человека, я спрашиваю?
Вивиана Крылатая, восседавшая в центральном секторе ступеней, медленно повернула голову в его сторону.
– Это мой слуга. Но если ты не