– Выбывание! – тут же вскинул платок распорядитель.
Диана поднялась на четвереньки, утирая расцарапанное лицо красным рукавом мундира и поправляя покосившиеся окуляры.
– Но я ведь не могла упасть, просто не могла… – И перевела взгляд на Феликса. – Это ты! Ты поставил мне подножку!
– Как я мог! – всплеснул руками Рубин. И громко добавил: – Такой трогательной крошке, да еще и Малахиту! Малютка, рыцари не опускаются так низко…
Со стороны навеса раздался взрыв женского хохота.
Диана побагровела, глядя то снизу вверх на наглеца, то в сторону смеющихся придворных. Среди прочих там мелькнуло полосатое платье Катерины Дубравиной и ее длинные светлые волосы. Значит, отец все же представил ее монархине.
– Немедленно покиньте поле! – настойчиво повторил распорядитель.
Диана шмыгнула носом, задрожала подбородком и поспешила прочь, вглубь зеленеющего императорского парка.
«Стой! Не убегай!» – звал ее Илай, но она или не слышала, или не желала слушать.
Тогда он бросил лопатку, хотя была его очередь отбивать, и направился следом.
Феликс неожиданно очутился совсем близко и схватил Янтаря за рукав.
– Бежишь? – растянул он губы в гадкой улыбочке. – Трусам здесь не место.
Илай смерил его ненавидящим взглядом:
– Подлецам тем более.
– У-у-у, – глумливо протянул Рубин. На вид он был немногим старше Михаэля. – Может, еще вызов мне бросишь, выскочка?
Но Илай лишь вырвал руку из его хватки и помчался за сестрой. Он чувствовал, что ей худо как никогда прежде.
Позади распорядитель громко объявил:
– Побеждает команда пехоты!
Под навесом вновь засмеялись и захлопали. Графа Бернотаса среди придворных уже не было.
* * *
Илай не был силен в слежке или чтении следов, так что на поиски сестры у него ушло добрых четверть часа. Шум веселого пикника растворился в шорохе листвы, между ветвями ровно подстриженных деревьев замелькали птицы, спугнутые людьми. Янтарь шел, заглядывая под каждый куст и тихо повторяя:
– Эй! Ну же, отзовись! От меня хоть не прячься.
– Я тут, – прогнусавили слева, и Илай обернулся.
Сестра сидела, ссутулившись, и сосредоточенно общипывала неизвестно откуда взявшийся в таком ухоженном саду одуванчик от желтых лепестков. Илай присел на корточки напротив.
– У тебя кровь на щеке.
Диана шмыгнула носом.
– Терпеть не могу это место. Одна неволя, кислые рожи, правила дурацкие и смешки за спиной! А кто оступился, того свои же оплюют. Даже в гвардии, сама видела! – Она чуть помолчала. – Ты заметил, как те придворные смотрели на нас? Как на сорняки! – И отшвырнула прочь ободранный цветок.
Илай вздохнул. Дворец и для него обернулся вовсе не тем блестящим чудом, какое он себе навоображал. Условности и подначки, провокации и интриги. Игра «кто выше заберется и кого перестанет замечать». А тут еще Калеба ни за что ни про что схватили… Тошно.
– Этот мерзавец просто позавидовал, что о тебе говорили генералы, – признался он. – Я сам слышал.
Диана подняла на брата мокрые зеленые глаза.
– А я вовсе не хочу, чтобы обо мне говорили. Пусть подавятся своими шепотками. Не хочу никому ничего доказывать. Хочу просто служить и ловить преступников. Хочу… домой, – всхлипнула она.
Илай подался вперед и прижал Диану к себе. Пока она хлюпала носом и слабо отбрыкивалась, на ум ему пришла простая мысль: «А дома-то у нас больше нет».
Злоключения пытливого студиозуса Луи Клода д’Энкриера из башни мистериков Тур-де-Луазо
– Подай мне молоток, – медленно произнес Луи Клод, стараясь говорить как можно четче.
Краснокожий бесенок перед ним завороженно слушал, а потом вдруг просиял, округлил сплошь черные глаза и запихал кулак в рот.
Луи Клод с трудом удержался от того, чтобы ударить себя по лбу.
– Молоток. Мне. Подай, – повторил он.
Снова без внятного результата.
Этот мелкий ни в какую не поддавался обучению. Его собратьев он научился отправлять за необходимыми для сооружения печатного станка предметами. Откуда они все таскали – никому не ведомо, но ведь приносили. Некоторые даже могли выполнять простые задания. Что-то подержать, что-то подать. На большее он и не рассчитывал, разумения у бесов было как у пятилетних, а у этого, с кулаком во рту, – и того меньше.
Однажды попытки Луи Клода привлечь красных хулиганов к честному труду застал полуолень Глосий.
– А госпожа первый оратор знает, как ты эксплуатируешь ее грозную армию? – с легкой насмешкой уточнил дьявол, складывая руки на груди.
– Да какая из них армия, – недоумевал Луи Клод. Не далее как накануне он помешал одному бесенку выпить чернила и заесть пергаментом. Пока он отнимал у него расходники, трое других умудрились вымазаться в гусином жиру и подраться. – Они же как дети малые!
– Не все так просто. – Глосий дернул длинным ухом. – Бесы суть отражение намерений некоторых из нас, и если Вивиана сейчас не в состоянии войны, это еще не значит, что так было или будет всегда.
Это заставило студиозуса крепко призадуматься. Во-первых, каковы же намерения дьяволицы, не покидавшей бастион? Во-вторых, почему синий рогатый кентавр так зачастил сюда, да еще и ведет с ним, человечком, пространные разговоры?
Впрочем, на второй вопрос он вскоре получил ответ. Точнее, намек.
Когда Луи Клод немного привык к внезапным появлениям и исчезновениям Глосия, беседам с ним, что открывали новые и новые грани существования дьяволов, тот постепенно перешел к предмету своего интереса.
– Расскажи, откуда ты? – как бы между делом полюбопытствовал Глосий.
Луи Клод осторожно, избегая лишних деталей, описал свой родной городок.
– Но разве оттуда ты перенесся в Незримый бастион? – Глаза химеры отливали жидким золотом. – Тебе ведь нужно было откуда-то почерпнуть знания о сигилах.
Студиозус помялся.
– Ну, нет конечно… Просто есть один монастырь, то есть башня, то есть…
– Тур-де-Луазо, – удовлетворенно протянул Глосий и чуть улыбнулся. – Я догадывался.
Луи Клод слегка расслабился. Если уж этот дьявол и без него знал про убежище мистериков в Алласе,