Самая известная история об том, как аукционный дом одолжил деньги участнику торгов, датируется ноябрем 1987 года, когда австралийский предприниматель Алан Бонд приобрел на аукционе «Сотби» «Ирисы» Ван Гога. Являющаяся частью коллекции Уитни Пейсона, эта картина выдающегося художника была куплена коллекционером в 1947 году за 80 тысяч долларов и продана за 53,9 миллиона долларов – рекордная на тот момент цена, заплаченная за произведение искусства на аукционе. «Ирисы» были написаны через неделю после того, как Ван Гог поступил в психиатрическую лечебницу близ Сен-Реми. Картина считается очень хорошим, но определенно не лучшим произведением художника. Через две недели после нашумевших торгов модный дом «Ив Сен-Лоран» использовал цветочный мотив картины в качестве узора летнего платья.
Алан Бонд, победитель торгов за «Ирисы», – классический пример покупателя, стремящегося путем покупки произведений искусства приобрести статус культурного человека. Австралийский бизнесмен, которого называют «ковбоем», он известен как своими авантюрными и дерзкими коммерческими предприятиями, так и судебными исками, уличающими его в преступной деятельности, последовавшими за крахом его компаний. После победы в парусной гонке на Кубок Америки, прошедшей в Австралии в 1983 году, он стал практически национальным героем, а в 1987-м был назван Человеком года. Первый частный университет Австралии носит его имя. В 1996 году он попадал в тюрьму за попытку скрыть от кредиторов картину Эдуарда Мане «Променад». Бонд решил, что остаться владельцем картины Мане более престижно, чем владельцем «Ирисов».
Цена, которой достигли «Ирисы» Ван Гога, была поразительна еще и по той причине, что значительно превысила уплаченную за его гораздо более знаменитые «Подсолнухи», проданные на «Кристи» шестью месяцами ранее менее чем за 40 миллионов долларов. Темп торгов за «Ирисы» впечатлял не меньше: начавшись со стартовой цены в 15 миллионов долларов, они завершились менее чем за две минуты.
Цена оказалась столь неожиданной, что в «Кристи» даже намекнули конкуренту: мол, неплохо было бы доказать, что участник, предложивший ставку на один шаг ниже, существовал в действительности, – вызов частично был мотивирован самим Бондом, который публично высказал подозрение, что единственным его соперником был «господин-с-потолка». В «Сотби» были возмущены тем, что честность аукционного дома ставилась под сомнение. После нескольких недель взаимных прений в прессе «Сотби» предъявил президенту «Кристи» лорду Каррингтону перечень официальных ставок, зафиксированных аукционным клерком, с указанием имен потенциальных покупателей, участвовавших в торгах. Лорд Каррингтон извинился и заявил, что сим он удовлетворен.
Через два года после торгов выяснилось, что «Сотби» ссудил Бонду сумму, равную половине стоимости работы, что срок погашения кредита несколько раз сдвигался, но кредит так и не был полностью выплачен. Эта информация вызвала шквал критики со стороны арт-дилеров. В статье New York Times был поднят резонный вопрос: способствовала ли ссуда повышению ставок? Разумеется, способствовала: аналогично действуют брокеры, которые предоставляют деньги клиенту для покупки акций с маржой (когда часть денег на покупку заимствуется у брокера), или банк, выдавая кредит на покупку жилья.
«Кристи» утверждает, что не предоставляет кредита потенциальным покупателям, хотя может помочь им с поиском источника финансирования. «Сотби» говорит, что теперь предоставляет ссуды только под обеспечение – под залог коллекции или в качестве аванса консигнантам. Если же финансовые службы «Сотби» все-таки предоставляют деньги коллекционеру, обязательным условием для него становится не продавать произведения искусства нигде, кроме «Сотби», не только до момента погашения кредита, но и определенное время спустя. В подобной ситуации клиент лишен возможности диктовать условия, а значит, «Сотби» обеспечена дополнительная прибыль.
Казалось бы, странно предполагать, что консигнант может вступить в торги за собственные работы, разве что для того, чтобы взвинтить цену повыше. Но из этого правила существует одно неочевидное исключение, которое называется правилом «пары в бракоразводном процессе», и действует в случаях, когда выставляемое на торги произведение искусства представляет собой часть совместной собственности, которую делят бывшие супруги. В таком случае работа может быть выкуплена одним из супругов или агентами, представляющими его на торгах. Это правило накладывает определенные моральные обязательства на агента; дилер, через которого картина передается на аукцион, и так не обязан раскрывать личность фактических владельцев.
В 2005 году отделение «Кристи» в Нью-Йорке получило для продажи сорок три лота, переданных нью-йоркской финансовой компанией «в интересах разводящейся пары»; в каталоге все они были описаны как происходящие из «частной коллекции». Поскольку возле каждого из лотов значилось, что участие в торгах может принимать третья сторона, имеющая финансовый интерес, большинством участников это было истолковано как наличие сторонних гарантий. На самом же деле «Кристи» сообщили, что оба супруга планируют участвовать в торгах, один при посредничестве той же финансовой компании, другой через дилера. Двадцать один лот был продан вероятным представителям финансовой компании или дилера, шестнадцать достались другим покупателям, шесть остались невостребованными. После того как возникли вопросы относительно реальности некоторых ставок, в «Кристи» провели расследование и внезапно пришли к выводу, что никакой разводящейся пары не существовало, а настоящим консигнантом была галерея. «Кристи» предложил каждому из шестнадцати покупателей возможность аннулировать сделку.
Фактическим владельцем выставляемого на аукцион лота может быть и аукционный дом, который мог, например, приобрести картину, вместо того чтобы предлагать гарантию, или купил то, что было в наличии у какого-нибудь дилера. Такое может произойти и в тех случаях, когда работа с гарантированной ценой осталась непроданной, когда за ранее купленную картину не была внесена оплата или если работа была передана аукционному дому в качестве частичной оплаты за приобретенный лот. Собственность порождает те же вопросы, что и гарантия, – рекомендует ли аукционный дом собственную работу более энергично своим покупателям, выделяет ли больше средств на рекламу по сравнению с той, что принадлежит клиенту? Случается и так, что аукционный дом коммерчески заинтересован в продаже всех лотов на торгах. В апреле 2008 года отделение «Сотби» в Гонконге представило произведения из «Коллекции Эстеллы», многие из которых были работами крупных китайских мастеров, таких как Чжан Сяоган, Ай Вэйвэй и Цай Гоцян. Эти торги «Сотби» обозначил как крупнейшую и лучшую коллекцию китайского искусства, когда-либо появлявшуюся на аукционе. В каталоге «Сотби» было указано, что аукционный дом «частично или полностью владеет картинами или имеет финансовый интерес в продаже лотов». Коллекция на самом деле не была получена от коллекционера, но собрана в течение трех лет манхэттенским дилером Майклом Худхейсом для двух заказчиков. В середине 2007 года дилер Уильям Аквавелла приобрел всю коллекцию, а затем продал 50 % «Сотби». В 2007 году коллекция была выставлена в датском