А, черт.
— Может, Сьюзи?
— Это зависит от того, кто из них лучше повернет дело, Гарри, — Сьюзи пожала плечами, не будучи в состоянии объяснить подробно. Она умна, но она не собственная тетушка.
— Я полагаю, что... заинтересованные лица, — Гарри расплывчато указал в сторону кабинета директора, — смогут хотя бы правильно осветить все дело. Та же Скитер... мне кажется, она все больше на нашей платформе.
— Гарри, — поморщилась Гермиона, — Скитер не на платформе, а на балансе. Хотя ты прав, похоже, ей в последнее время платит кто-то из наших.
— Вот-вот, — глубокомысленно кивнул Гарри. Он посмотрел подолгу на Крама и на Флер. — Вот примерно такую картинку можете озвучить своим родителям, ребята. Дальше уже на их усмотрение, но я считаю, что на континенте тоже должны взвесить шансы.
— Oui, — подтвердила Флер, — но я скоrо веrнусь в Англию. Тут, кажется, есть интеrесная работа, в вашем Гrинготтсе. У нас нет ничего подобного, знаешь ли.
— Отлично, — улыбнулся Гарри, — но отца ты все равно еще увидишь. И он будет интересоваться сутью дела. Да и ты тоже скоро будешь дома, Виктор?
— Да, — качнул головой болгарин, — и мы тут хотели спросить... сомневаемся... в общем, Герм-ивонна лучше скажет.
— Гарри, — Гермиона чуть смутилась, — мы хотели, вообще-то, провести в Болгарии месяц, Виктор звал пообщаться с его родителями... Но скажи, время ли? У нас война, все-таки.
— Пока еще нет, — покачал головой Гарри, — развлекайтесь. Лишние штыки... эээ... палочки Дамблдору пока что без надобности, а на то, чем он сейчас занят, мы не повлияем никак. Да я сам, собственно, у Дурслей заперт и из действия выключен — до августа. Развлекайтесь.
Виктор улыбнулся, еле заметно — как он счел — погладил Гермиону по как всегда лежащим в беспорядке волосам. Ехидно, но не ядовито хмыкнул Рон, душераздирающе покраснела Сьюзи. Вот ее порадовать пока что было нечем, эх.
— Ладно, переходим к последнему вопросу, — Гарри легко стукнул ладонью по столу. — Войны пока что не будет, но именно пока что. И я решил быть готовым. Идея у меня уже есть, но требует проработки. Поэтому англичанам я бы хотел раздать домашние задания.
— О нет, еще и этот! — застонал Рон. — Тебя что, Флитвик укусил?
— Успокойся, у тебя как раз все по минимуму, — поднял ладони вверх Гарри, — тренируйся. Попытайся побольше тренироваться в закрытых помещениях. Один и с братьями, особенно с Биллом — скажешь, я попросил. И самое важное...
— Да? — Рон умел настраиваться на рабочий лад — хоть и на редкую, очень редкую работу.
— Постоянно вспоминай, как начинал сам — и думай, как бы ты все объяснял уж совсем новичкам.
— Принято, командир.
— Гермиона, — продолжил Гарри. Крам ощутимо подобрался, — Я бы хотел, чтобы ты попыталась освоить Протеевы чары. Я понимаю, сложно, но нужно. Кроме этого, почитай все, что сможешь, о сигнализирующих чарах. Сделаешь?
— Ох, конечно, — Грейнджер улыбнулась почти сладострастно. — Виктор, мне не трудно, это не больше часа перед сном в день. Не сомневаюсь, у твоих родителей отменная библиотека, — полуутвердительно продолжила она, и Крам быстро закивал.
— Сьюзи...
— Да? — она вскинулась резко, глядя на него широко открытыми серыми глазами. Гарри чуть-чуть понизил голос, глядя в них.
— Я бы хотел, чтобы ты раздобыла и как можно лучше изучила устав Ударного Отряда. Если получится поработать с уставом Аврората — даже с устаревшим — будет и вовсе прекрасно. Подумаешь на эту тему? Я понимаю, скучно, но...
— Я согласна, — еще тише проговорила она, и слева хмыкнул Рон. Гарри немедленно пнул его под столом.
— И Седрик... Ты, кстати, тоже можешь во всем этом не участвовать.
— Нет уж, — тот только отмахнулся, — то, что вы с Дамблдором пытаетесь сохранить — и моя страна тоже. Выкладывай.
— Ничего приятного, Диггори, — Гарри, однако, ощутимо расслабился. — Ты ведь собирался в министерство?
— Да, в отдел Транспорта. Заступаю на работу с конца августа.
— Прекрасно. Мне нужен кто-то, кто слушал бы, о чем в Министерстве думают люди, — Гарри помедлил, — ведь на заседаниях говорится куда меньше, чем в курилках.
— Не вопрос, — Седрик кивнул, — но ты не против, если я буду не только слушать, но и говорить? Иначе у меня просто сердце будет не на месте.
— На твой страх и риск, — подтвердил Гарри, — не буду же я выдавать тебе приказы.
— Арри? — послышалось чуть ближе.
— Да? — Мерлин, ну что еще? Флер смотрела на него так же, как тогда в «Трех метлах», с неявным... пока неявным ожиданием.
— Я скоrо тоже веrнусь в Англию. И тоже хотела быть тебе... ей полезна.
— Что же, если тебе не трудно, — Поттер задумался, — постарайся прикинуть, куда на континенте надежнее всего будет вывести единовременно значительные капиталы. Интересуют не столько доходность, сколько простота транзакций и — особенно — надежность. Желательно составь меморандум, но это на твой вкус, — Гарри снова откинулся на спинку. — Предупреждая твой вопрос — нет, это не мне.
— Oui, mon capitain, — хрустально засмеялась француженка. — Это будет отличный пrактикум.
— Ла-адно, — протянул Поттер. — Цели определены, задачи поставлены, пошли в Гриффиндорскую башню. Праздновать.
* * *
Впрочем, мягко перейти к веселью не удалось. Когда Гарри отстал от своих и зашагал к совятне, из-за спины послышалось такое знакомое «Экспеллиармус!».
Гарри тут же подкинул палочку и принял заклинание в лопатки. То оставило лишь легкое покалывание в пальцах — трудно обезоружить безоружного. Палочку же Гарри поймал и, развернувшись, отработал по агрессору Инкарцеро.
Магическими цепями Малфоя внесло обратно в пустой класс, из которого он выскочил. Гарри прошел внутрь, прикрывая дверь, и миролюбиво осведомился:
— Чего хотел-то?
Малфой змеем извивался на полу, пока не смог усесться, опираясь спиной на кафедру.
— Мать твою, Поттер, второй раз уже!
«Третий, Драко», — подумал Гарри. Ну да и хорошо, что тот не помнит.
— Ты должен рассказать мне! — продолжал разоряться Мафой. — Должен! Хотя бы в порядке честной игры!
— Честной игры? — Гарри присел, потрогав Драко лоб. Нет, не горячий. Странно. — И какой ты после этого слизеринец?
— Но ты же гриффиндорец! — отчасти резонно возразил тот.
— Допустим, — с этим Гарри спорить не мог. — Но чего хотел-то?
— Он возродился?! Говори! Он вернулся? — Драко смотрел на Поттера так, будто тот должен загореться.
— Ах, это..., — Гарри подвинул стул, присаживаясь напротив оппонента. — Во-первых, не возродился. Опять у него вышло все через пень-колоду. Где-то он сейчас бегает, точнее, его носят, но это пока. Второе...
Гарри подумал, поднялся и принялся перед слушателем прохаживаться с назидательным видом.
— Второе я тебе вот что скажу, и слушай меня внимательно. Сейчас этот ваш Лорд — мелкое, высохшее, чрезвычайно живучее, но совершенно бессильное существо под опекой главного неудачника Гриффиндора. Кроме славы бездарно проигранной войны и слабоумного клеврета у него ничего нет. И силы, если он возродится, у него будет ровно столько, сколько ваши отцы сами ему подарят, вместо того, чтоб оставить себе. И даже это ему не поможет, потому что к силе нужен еще и мозг, способный не запороть каждый — каждый, Драко! — осуществляемый план.
Гарри перевел дух и повернулся к выходу.
— Запомни эти слова — и перескажи их каждому, кто спросит, понял? А пока... пока посиди тут, подумай. Тебе полезно.
XXVI. Поезд в теплый край
Хогвартский Экспресс отходил от Хогсмида, окутанный паром и уютным стуком колес. Уплывал вдаль замок, блестело позади озеро, а впереди лежал долгий путь через вересковые пустоши Шотландии и зеленую летнюю Англию — к Лондону. Тянущийся из трубы локомотива хвост дыма будто бы подводил черту под прошедшим годом.
Гарри Поттер, сидя в купе у открытого окна, занимался, в принципе, тем же самым.
Это был год, какого еще не бывало — ни в одной из реальностей. Он изменил многое, очень многое — может быть, не только на кладбище Литтл-Хэнглона и в запертом кабинете Защиты. И, пожалуй, изменил к лучшему — до сих пор Гарри передергивало, когда он вспоминал укутанный черный Большой Зал из своей первой жизни. Теперь же...
* * *
Теперь же главный зал был одет в синее — стоило выкинуть квиддичный кубок из зачета, Кубок Домов взяли рейвенклоу, с разгромным счетом. Добавленные Гриффиндору и Хаффлпаффу сто и пятьдесят баллов — за Чемпионов — дом Ровены почти не заметил. Когда объявили результат, Чжоу показала язык Седрику — но тот только улыбнулся в ответ. Гарри вспомнил, как в тот, первый раз по неподвижному лицу Чжоу текли слезы — и торопливо сглотнул ледяной комок сам.
Дамблдор, вознамерившись выступить с речью, еле унял радостный шум — там, где Гарри привык помнить чернильно-черное молчание.
— Закончился еще один учебный год, — сказал он. — Интересным он выдался, не так ли? Надеюсь, впрочем, что вы все не были слишком заняты, чтобы учиться.