Стопка белья, дешевого и поношенного, три пары обуви – зимние теплые ботинки, летние туфли и осенние сапожки, четыре платья, легкий и теплый плащи. Все, больше ничего нет.
Из предметов роскоши – всего один.
Проектор, маленький и дешевый, достаточно маломощный, и к нему большая, размером чуть не с человеческую голову, коробка с кристаллами.
– Журналы? – словно мимоходом поинтересовалась Астрид. – Или книги?
Девушка качнула головой.
– Конспекты. Учебники… мне проектор подарили от института, и я все свои записи хранила на кристаллах. Я не знала, куда поеду, а кристаллы… с ними проще, чем с книгами или тетрадями.
Это рена Шафф поняла.
Проектор, кстати, и правда был из самых простых, без расширенного воспроизведения. Большие очки надеваешь на голову, кристалл в углубление сбоку – и проматываешь информацию.
Смотреть кино так не получится, и музыку не послушаешь – нет звука. А вот читать можно.
– Ты всю библиотеку скопировала на кристаллы?
– Я много копировала. Библиотеки… пока я училась, можно было пользоваться бесплатно, а там очень много специфической информации, то, что не вдруг найдешь.
Это Астрид тоже поняла. Запасливая девушка, неглупая.
– Угощайся. – Она поставила поднос на стол. – Потом принесешь вниз.
– Спасибо, рена Шафф.
Украшений нет, фотографий нет, ничего личного просто нет. Хотя тут разное случается… зато стопка документов лежит на столе. Диплом, паспорт, проездной билет из столицы…
– Завтрак в семь утра, – еще раз напомнила рена Шафф. И вышла, прикрыв за собой дверь.
* * *
Примерно через два часа она душевно сплетничала с подругой за рюмочкой малиновой наливки.
– Да, девчонка только из института, вещей у нее и нет ничего, считай.
– Ничего она о себе не рассказала?
– Практически ничего. Отец погиб, потом мать умерла, тетка ее в общагу спихнула и как звать забыла.
– Вот сволота столичная! Как и не люди!
– Совсем они там стыд и совесть потеряли, – согласилась Астрид. – У нас такое бы никогда не прошло. Вот, посмотри!
От журналов отказаться вдова Шафф не могла. В том числе и от столичного «Сплетника». Как тут удержаться? Как не перемыть косточки богатым и знатным? И лишний раз убедиться – они тоже люди, такие же, как и все. И точно так же впросак попадают, и радости у них те же, и горести…
– Скандал в семействе Эрдвейнов.
– Да?
– Барон Ратель, который должен был жениться на старшей дочери семейства, разорвал помолвку. И женится на младшей.
– Интересно, чем ему старшая девчонка не угодила? Поди, загуляла с кем?
– Или получше партию нашла.
– Всякое бывает, через неделю почитаем, в следующем номере и скажут. О, рента Баррет? Мы и не услышали. – Мария приветливо помахала рукой. – Добрый вечер.
– Рена Шаллер. – Девушка отмерла и шагнула в кухню, улыбнулась. – Здравствуйте. Рада вас видеть. Простите, я не успела вас еще поблагодарить за советы. Вы мне очень помогли! Рена Шафф, я принесла посуду. Куда поставить?
– Вон туда, завтра с утра посудомойка придет, помоет, – махнула рукой почтенная рена. А что? Приготовить-подать она и сама может, на этом сэкономить несложно. А вот стирку и посудомойку лучше оплатить, не так оно дорого, зато руки целы будут. А ручки-то родные, их жалко холодной водой да щелоком травить.
– Спасибо вам огромное за гостеприимство. – Девушка аккуратно поставила поднос и повернулась к двери. Почтенные рены переглянулись.
– Может, посидишь с нами, рента?
– Я… простите, я так с дороги устала. – Девушка и впрямь выглядела серой, словно лист бумаги. – Я посуду принесла и хотела спать лечь.
– Это правильно. – Рена Шафф понимающе кивнула. – На работу-то когда пойдешь?
– Завтра с утра и отправлюсь. Бюро ведь завтра работает?
– Да.
– Тогда сразу же после завтрака.
Рена Шафф качнула головой, а потом взяла чистую рюмку и налила в нее наливки.
– Выпей-ка. Для хорошего сна. А то и так бывает: когда устаешь и спать хочется, а уснуть не можешь. Возраст у тебя вроде и небольшой, но лучше добавить сонного зелья.
– Спасибо, рена. С вашего позволения.
Элисон взяла рюмку и одним глотком прикончила содержимое. Потом поставила посудину к остальным грязным тарелкам, попрощалась и прикрыла за собой дверь кухни.
– Неплохая вроде девочка, – переглянулись сплетницы. – Но мы еще посмотрим, послушаем…
Наливка подействовала просто отлично. Элисон едва успела раздеться и упасть на кровать, как в голове загудело, а глаза сами закрылись.
Спать?
Спа-а-а-а-а-а-ать!
* * *
К завтраку Элисон спустилась ровно в семь утра, и будить ее не пришлось. Оказывается, у комнаты в мансарде есть один жирный минус… или плюс, кому как. Если ты жаворонок, то плюс, солнышко встает рано, и в пять утра в комнате уже светло как днем. А вот если сова…
Элисон всю жизнь была совой-сплюшкой, но наглые солнечные лучи не дали ей шансов увернуться. Пролезли под плотное одеяло, защекотали нос, нырнули под подушку…
Пришлось вставать и умываться.
Старенькие часы показывали шесть утра, так что Элисон спокойно отправилась в уборную, потом в душ… Вода была не то чтобы холодной. Скорее условно теплой, как в речке. И с воплем: «спасите-помогите-замерзаю» не вылетишь, и долго не постоишь, наслаждаясь приятным теплом и струйками на коже. Мыло в такой воде даже почти и не пахло.
Лисси быстро смыла грязь и убежала к себе в комнату, под одеяло. Хоть чуточку согреться. Теплое… хорошо. Минут пятнадцать стука зубами, и можно вылезать. Скоро там завтрак?
И что надеть?
Вот вопрос… коричневое платье теперь только в стирку, после поездки. А вот темно-серое можно. Сумка, туфли – все удобное, немаркое и неубиваемое, благородного черного цвета. Сумка размером с мешок для картошки, зато помещается все, и еще немного больше.
Туфли, несмотря на свой жуткий вид, удобные. Квадратный нос, небольшой каблук, никаких украшений.
Волосы зачесать назад, надеть ободок, чтобы лохмы не лезли в глаза. Вот так. Можно без плаща и без шляпы, все же на дворе начало лета.
Из зеркала смотрела унылая длинноносая физиономия. Элисон потерла щеки, вздохнула…
Не красавица.
Ну и что теперь? Да ничего, надо жить дальше! Внешность важна, но… так! Не важна!
Элисон отвернулась от тусклого зеркала и потопала вниз. Монументально.
В туфлях иначе не получалось, каблуки с металлическими набойками грохотать все равно будут. Зато десять лет износа не будет и чинить не придется. Это важно. И носы туфель, кстати, с оковочкой.
Где там завтрак?
* * *
Элисон пришла третьей. За столом уже сидела семейная пара, при взгляде на которую девушка невольно улыбнулась. Так и скажешь: попугайчики-неразлучники. Оба невысокие, чистенькие, аккуратные, седоволосые, она ухаживает за