Остановился УАЗ возле непримечательного одноэтажного дома, у которого крутились советские бойцы в очень редкой в этих краях «эксперименталке», которую ещё не называют «афганкой».
Отличительной особенностью является ношение всеми бойцами бронежилетов, а также наличие на некоторых автоматах подствольных гранатомётов.
«Это точно спецназ», — подумал Директор.
— Много не болтай — в «Омеге» (2) нервные ребята, — предупредил его Геннадий.
К ним подошёл крепкого сложения усатый спецназовец, смолящий импортную сигарету.
— Периметр зачищен, товарищ майор, — сообщил он Орлову. — Пленный в здании и готов к беседе.
— Хорошо, — кивнул тот. — Володя, за мной…
Внутри дома пахло порохом и свежей кровью. Тела убитых обнаружились во внутреннем дворе, а рядом с ними было свалено оружие — какие-то допотопные винтовки, несколько АКМ, а также пара гранатомётов РПГ-7.
В меджлисе же Директор увидел двоих спецназовцев, присматривающих за побитым моджахедом, связанным, как жертвенный баран.
На вид этому моджахеду лет тридцать, одет, как обычные афганцы, но его отношение к моджахедам выдаёт разгрузка, уже освобождённая от боеприпасов.
— Плешивые шакалы… — прошипел он. — Вы ничего от меня не узнаете…
— Говорит, что мы, плешивые шакалы, ничего от него не узнаем, — перевёл Директор.
Один из спецназовцев засмеялся, а другой лишь улыбнулся.
— Если говорит, что мы ничего от него не узнаем, то, получается, он что-то знает? — предположил Орлов, а затем достал из кармана сложенный лист. — Пробегись с ним по этим вопросам.
На листе были аккуратным почерком написаны типовые вопросы вроде «Имя, фамилия, откуда родом…»
Директор начал проводить опрос, но моджахед лишь плевался и матерился в ответ.
— Нет, так не пойдёт, — изрёк раздосадованный Геннадий. — Давай выйдем ненадолго, Володя.
Они вышли во двор, а затем из меджлиса начали доноситься звуки ударов и болезненные вскрики.
— Кажется, он готов к сотрудничеству, — решил Геннадий, когда вскрики стали жалобными.
Вернувшись в меджлис, Директор увидел избитого моджахеда, пытающегося прикрыть лицо руками — но руки его были связаны с ногами, поэтому у него ничего не получалось.
— Скажи ему, что если он продолжит артачиться, то я лично подвешу его к потолку на крюк, а затем буду избивать палкой, — попросил Геннадий.
— Если ты продолжишь артачиться, то он лично подвесит тебя к потолку на крюк, а затем изобьёт палкой, — перевёл Директор, а затем добавил. — Но если и это не поможет, то я принесу из машины кусок свиного жира и скормлю его тебе, из-за чего ты точно не попадёшь в рай. В Священном писании есть строфы, гласящие, что любой вкусивший мясо грязного животного лишится права попасть в рай — ты ведь это знаешь?
Большая часть моджахедов неграмотна, поэтому многие из них священную книгу только видели, но никогда не читали.
— Что ты ему сказал? — нахмурил брови Орлов. — Что-то о свинье…
— Да это так, усиливающая идиома, — пожал плечами Директор.
Моджахед проникся его словами и начал дёргаться.
— Переведи ему, что бежать бесполезно, — приказал майор.
— Бежать бесполезно, — перевёл Директор. — А даже если ты чудом сбежишь, как ты будешь смотреть в глаза товарищам? А не будет ли твоё чудесное бегство наказанием от Всевышнего? Подумай об этом…
Моджахед жалобно завыл.
— Что ты ему сказал? — озадаченно посмотрел на Директора Геннадий.
— Чуть позже объясню, — ответил тот.
— Ладно, делай, что делаешь, — после недолгой паузы, решил Орлов. — Но без лишней самодеятельности.
Пленный вновь попытался уползти, но его остановил один из спецназовцев, пнув по спине. Директор поморщился.
— Мы — неверные, нам всё равно, — вновь завязал он беседу. — Нам уготован ад, просто потому, что мы неверные. А вот ты… У тебя есть шанс на спасение — духовное спасение. Просто ответь на эти несложные вопросы, а там мы посмотрим, надо ли мне идти к машине за моей любимой свининой… Я иду к машине?
— Стой! — выкрикнул моджахед. — Я расскажу! Только не приноси!
— Что он просит не приносить? — заинтересованным тоном спросил Орлов.
— Товарищ майор, не ломайте пьесу, — попросил его Директор. — Объясню всё после.
Он развернул лист.
— Как тебя зовут?..
Моджахед решил не рисковать посмертием и с готовностью ответил на все вопросы с листа. А дальше включился Орлов, вопросы которого Директор и переводил.
Касались эти вопросы каких-то неизвестных полевых командиров, которых ищет КГБ, а также деталей запланированной атаки на Кабул. К сожалению, моджахед оказался рядовым бойцом, поэтому знал не очень много, но и того, что он знал, хватило на целый лист текста.
— Рассказывай, что ты ему сказал, — потребовал Орлов, когда допрос был закончен.
— Я сказал ему, что если твой метод не сработает, то я принесу из машины свиной жир и скормлю его ему, — ответил Директор. — А это, как ты знаешь…
— Ах ты, хитрец, ха-ха-ха! — рассмеялся Геннадий, а затем посерьёзнел. — Но ведь это не считается, если ему скормили свинину насильственно…
— А ты думаешь, кто-то из рядовых моджахедов читал священные писания? — усмехнулся Директор.
Орлов задумался.
— Нет, не думаю… — покачал он головой. — Хм…
— Пожалуйста, — улыбнулся Директор. — Пользуйтесь, на здоровье.
— Ха-ха-ха! — вновь засмеялся Геннадий. — Это ты хорошо придумал! Надо будет рассказать остальным!
— Я бы не стал… — вздохнул Директор.
— Почему это? — нахмурился майор.
— Потому что тогда у тебя больше не будет уникального преимущества перед остальными, — объяснил ему Директор. — Кто-нибудь другой применяет подобные методы при допросах?
— Нет, насколько мне известно, — ответил Орлов.
— Это хорошая возможность выделиться на фоне других, — улыбнулся Директор. — Чем долго избивать пленного, надеясь на то, что он даст слабину, можно применить немного психологии и он сам всё расскажет — и этот метод будет только у тебя, потому что другие не догадались. Понимаешь, о чём я?
— А тебе это зачем? — насторожился Геннадий.
— Как это, зачем? — сделал вид, что удивился, Директор. — Мы же практически друзья — я верно понимаю?
— Ну-у-у… — протянул Орлов. — Допустим.
— А друзья должны помогать друг другу, — улыбнулся Директор.
— Ах, вот оно что… — произнёс Геннадий