Что ж, тем веселее.
* * *
Ветеринарная клиника «Добрый Доктор»
Петербург, Российская Империя
— Как ты мог, Игнат⁈
Тяжёлый отцовский кулак с грохотом опустился на металлический стол. Колбы и пробирки в штативах испуганно звякнули. Молодой парень в таком же, как у отца, белом халате, вздрогнул и вжал голову в плечи.
— Пап, я…
— Молчать! — прорычал Аркадий, нависая над сыном, как грозовая туча. — Я тебя сколько раз учил⁈ Сколько раз, я спрашиваю⁈
Игнат молчал, виновато ковыряя носком ботинка грязный бетонный пол. Воздух в подпольной лаборатории был густым и вонючим. От него несло псиной, озоном от работающих аппаратов и чем-то сладковато-трупным — побочным эффектом их экспериментов.
— Клетка Громилы. Четыре засова! Четыре, дебила ты кусок! Я тебе лично показывал! Три на основной двери, с тройной системой блокировки. И один — контрольный — на боковой створке! На случай, если первые три откажут!
— Пап, ну я на три закрыл… Думал, хватит.
— Думал он! — Аркадий схватился за голову, едва не выдрав клок седых волос. — У тебя в голове вместо мозгов опилки! Ты хоть понимаешь, что ты натворил⁈ Ты хоть осознаёшь масштаб катастрофы⁈
Он обвёл рукой лабораторию. Снаружи, наверху, это была обычная ветеринарная клиника. А здесь, внизу, — их настоящая золотая жила. Подпольная химерологическая лаборатория.
— Незарегистрированный образец, которого для мира просто не существует, сейчас разгуливает по городу!
Аркадий остановился и вцепился сыну в плечи, встряхивая его.
— А Борис с Валерой⁈ Что ты скажешь их семьям⁈ А⁈
Игнат побледнел.
— Они… погибли?
— Их сожрали! — заорал отец ему прямо в лицо. — Сожрали, Игнат! Потому что какой-то недоумок решил, что трёх засовов будет достаточно! Ты думаешь, их родственники теперь будут молчать? Да, мы им платили хорошие деньги! Но деньги не вернут им мужей и отцов! Они пойдут в полицию! Они расскажут всё! И про нас, и про то, чем мы тут занимаемся!
Аркадий отпустил сына и устало опустился на стул. Гнев схлынул, оставив после себя лишь липкий и холодный страх.
— Нам конец, — выдохнул он.
Они стояли в тишине, нарушаемой лишь гудением вентиляции. Их подпольная лаборатория, скрытая под вывеской ветеринарной клиники, всегда была их крепостью. Местом, где они творили своих химер, используя грязный, нестабильный мутаген, который добывали из мозгов тварей из Диких Земель.
Это был рискованный бизнес. Мутаген был дешёвым, но чудовищно непредсказуемым. Только одна из тридцати, а то и сорока особей получалась стабильной. Остальные превращались в безумных, неконтролируемых монстров, которых приходилось тут же утилизировать.
Но это приносило огромные деньги. До сегодняшнего дня.
— Пап, может, обойдётся?
— Что обойдётся⁈ — снова вскипел отец. — Это уже третий раз, Игнат! Третий! Каждые два года мы вынуждены всё бросать и бежать в другой город из-за твоей халатности! Может, ты уже научишься, наконец, закрывать чёртовы засовы⁈
Игнат опустил голову, не в силах выдержать его взгляд. Отец был прав. Третий раз.
— Всё, хватит, — Аркадий решительно встал. — Собираем все наши вещи. Деньги. Документы. Мы покидаем этот город. Прямо сейчас.
Он уже направился к сейфу, когда Игнат вдруг поднял голову. В его глазах блеснула отчаянная мысль.
— Пап, подожди. Есть идея.
— Какая ещё идея⁈ — отмахнулся отец.
— Нужно сбросить клинику. Переписать на кого-нибудь. Ты же сам говорил, по закону отвечает последний владелец. Пока полиция будет разбираться с ним, мы уже будем далеко.
Аркадий замер. План был хорош. Классическая схема. Найти какого-нибудь бездомного, напоить, всучить ему документы на подпись и исчезнуть. Властям проще закрыть дело, повесив всё на несчастного бродягу, чем копать дальше.
— И где мы сейчас найдём такого идиота? — устало спросил он.
В этот момент тишину лаборатории прорезал тонкий, настойчивый звон. Наверху, в приёмной клиники, кто-то нажимал на кнопку вызова.
Отец и сын переглянулись.
— Посетитель? — прошептал Игнат.
— Иди, проверь, — приказал отец.
Игнат кивнул и, стараясь ступать как можно тише, поднялся по винтовой лестнице наверх. Через минуту он вернулся. Его лицо было белым, как его халат.
— Пап… — пролепетал он. — Ты не поверишь… Там он. Громила!
Аркадий уставился на сына.
— Что⁈ Он вернулся⁈
— Не просто вернулся. Его привёл какой-то парень.
Они вдвоём поднялись в приёмную. И застыли на пороге.
Посреди холла, виляя обрубком хвоста, сидел их сбежавший кошмар — Громила. Огромный, мускулистый красномордый буль, результат их неудачного эксперимента. Без поводка. Без намордника. Без контролирующего ошейника. Их безумный монстр-убийца, который не так давно разорвал на куски двух человек, теперь сидел и выглядел, как самый послушный щенок в мире.
Рядом с ним стоял молодой парень в простой, дешёвой одежде. Он держал руки в карманах и с каким-то детским любопытством разглядывал плакаты на стенах. На его плече сидел зелёный попугай и деловито чистил перья.
— Здравствуйте, — сказал парень, заметив их. Голос у него был ровный и спокойный, может, даже слишком. — Кажется, это ваша собака. Я нашёл на ошейнике адрес.
Аркадий и Игнат молчали, пытаясь переварить увиденное. Этот парень… он выглядел простым и наивным, с пустым взглядом. Как он смог усмирить Громилу?
И тут в голове у Игната снова щёлкнуло.
Вот же он. Идеальный кандидат!
— Молодой человек! — Игнат бросился к нему, изображая на лице безмерную благодарность. — Вы не представляете, как вы нас выручили! Мы так переживали! Это наше животное, да! Спасибо вам огромное!
— Да не за что, — пожал плечами парень.
— Мы должны вас отблагодарить! — не унимался Игнат. — Мы просто обязаны! Подождите секунду!
Он убежал в подсобку, быстро распечатал там бланки и схватил ручку. Отец, мгновенно поняв его замысел, подыграл.
— Конечно-конечно! Вы спасли не только нашего питомца, но и репутацию нашей клиники! Вот, примите от нас скромное вознаграждение. Двести рублей!
Он вытащил из кармана мятые купюры. Парень посмотрел на деньги, потом на них.
— Но, чтобы мы отчитались за выплату, нужно подписать пару бумаг, — торопливо добавил Игнат, подсовывая ему под нос документы. — Чистая формальность. Акт о спасении животного и получении награды.
Это была ложь. Он предлагал полный пакет документов: акт дарения, передача прав собственности на клинику и отказ от любых претензий.
Парень