Прежде, укладывался с сестрицами. А теперь пришлось идти под навес с неожиданно привязавшейся ко мне китаянкой. И вопрос сейчас уже не к ней. А к девятихвостой плутовке.
Зачем ты заставила меня её спасать? Ну явно же не чтоб она мне голубей оповещающих вычисляла.
Подопечная легла под бочок смирно и быстро засопела. Только провалился в сон и почуял шевеления. Когда открыл глаза, увидел, как Шан мелькнула меж стволов, удаляясь. И куда же ты пошла, голубушка? Что–то мне всё это не нравится.
Глава 15
Кто такая Шан
Двинулся за Шан. Странно, что Гайя её не остановила, вообще спиной сидит, будто медитирует. Хотя должна была услышать. Ближайший ко мне стражник тоже не реагирует на меня. Сидит, прислонившись спиной к стволу, и глазами моргает.
Тихий, спокойный ночной лес усыпляет бдительность. Удалившись от лагеря метров на тридцать в направлении, куда пошла Шан, я уловил оранжевое свечение. И вскоре всё понял. Кумихо пришла.
Тот же образ лисицы с распушившимися хвостами, которая сидит статуэткой, хитро поглядывая на меня. Перед ней, согнувшись в три погибели, лежит Шан. Ещё и лбом уткнулась в землю, на меня вообще никак не отреагировала.
Испугался, что померла. Но увидел, что дышит.
— Ну что на этот раз, рыжая? — Спрашиваю загадочное существо. — Зачем пожаловала?
Идёт ко мне с охотой, принимая мандарин и проглатывая его одним махом. Снова бока подставляет, мол, гладь. Чешу и приговариваю:
— Ты эту девочку не обижай, ладно?
В ответ лисица лижет меня в нос. Затем смотрит хитро глазками своими жёлто–изумрудными.
— Зачем она тебе? — Спрашиваю.
Молчит.
— Шан? — Зову.
Лисица отступает, поворачивает мордашку к девушке. А та продолжает лежать неподвижно. Она что… душу её сожрала⁈ В груди похолодело, ринулся к Шан, стал тормошить. Повернул на бок, по щекам побил, проснулась! Вдохнула глубоко, будто и не дышала вовсе. Посмотрела на меня ошалело, явно во мраке сразу не разглядев.
Свет пропал. Пока будил, лисица свалила.
— Ярослав? — Ахнула китаянка.
— Да, ты как? — Спрашиваю, придерживая ослабевшее тельце.
— Мне снился Кумихо, — проскрипела. — Он просил передать тебе это.
Раскрыла ладонь, а там погрызенная нефритовая статуэтка лисицы. Тьфу! Это ж та, которую девятихвостая грызла, я её оставил у реки.
— Где ты её взяла? — Наехал сразу.
— Нашла, потом потеряла. А теперь Кумихо вернул её мне.
Так. И что бы это значило? Взял, убрал в сумку.
— Что он ещё сказал? — Интересуюсь дальше.
— Попросил заботиться о своём новом хозяине. Заботиться о тебе, — выпалила.
— Вот что эта рыжая мутит, — прокомментировал и вздохнул. — Идти можешь?
Встаёт, валится обратно. Не хило Кумихо из неё силы выпил. Это так они взаимодействуют? Поднял на руки, понёс.
Гайка встречает, вид озадаченный.
— Возишься с ней, как с ребёнком, — пробурчала. — Ложился бы да сил набирался. Чего таскаешься?
— Не ворчи, — фыркнул на неё. — Дело серьёзное.
— Кто бы сомневался, — усмехнулась Чернявка и отвернулась.
Улегся под навесом, чувствуя липкое приближение рассвета. На этот раз сгрёб Шан в охапку обеими руками, чтоб больше не лунатила, и быстро уснул.
Утром собрались и двинули дальше. До полудня ещё десять мастеров выходило на дорогу меня позабавить. Нефритовый мастер, рисовый мастер, многоликий мастер, скользящий мастер, мастер–тень… ступень всё ниже и ниже. Не только с мечами, но с топорами да копьями умельцы пошли. В финале вышел карлик с огромной секирой и стал раскручиваться да летать по воздуху. Не сдерживая хохота, снёс его «Вьюгой», потом уже пожитки по всему сектору собирал.
Это был последний залётный дурачок. А дальше мы вышли из долбанного бамбукового леса в долину и двинулись по большому заросшему полю, наслаждаясь тёплым солнышком и запахом полевых цветов. Так как я еду первым, пользуясь, что никто не видит, Шан без зазрения совести суёт мою руку себе под ткань кофты. А там уж хоть за грудь голую хватай, хоть вниз опускай руку. Вся извелась, пока я уже не цыкнул на неё строго.
За бои с мастерами в лесу мой резерв подрос ещё на тринадцать единиц, хотя я и не выкладывался. И теперь общий объём магических сил составляет четыреста тридцать три единицы. Как же это прекрасно!
Выйдя на дорогу стали подниматься в горку. Повозка и приданные всадники отстали на подъёме, наши же вороные скакуны мощно пошли наверх. Практически выйдя на плато, я всё понял и рявкнул в сторону колонны:
— Всем стоять!!
Услышав мой бешеный голос, даже лошади забеспокоились. Повозка встала, всадники внизу ощетинились. Вот только толку от этого никакого.
Как так вышло, что я пропустил целую толпу убийц⁈ Они поджидали нас наверху. И ведь подгадали, сволочи. Около четырёх сотен бойцов в тёмных облачениях с покрытыми лицами выстроились в шесть прямоугольных коробок. Треть конные, остальные пешие, если присмотреться — примерно четверть девки. Вооружены мечами и луками, на поясах ниндзя одной коробки — ненавистные мне духовые трубки!
Очень похоже всё это на построение перед атакой в полевом сражении. Стоят они полукругом, полностью блокируя прорыв по равнине. Хоть с горы обратно катись, только не факт, что вдогонку не полетят пики. Странно, что замерли статуями и смотрят на меня пристально. Полнейшая тишина, по строю ветер гуляет.
Встав перед коробками по центру, меня встречает отдельно стоящий человек. Похоже, очередной мастер, от которых уже подташнивает.
Высокому по местным меркам китайцу лет пятьдесят пять на вид, седые распущенные волосы, светло–карие, почти красные глаза. Вместо шляпки красная повязка, броня чешуёй красно–перламутровой, на плаще такая же выработка. Мечи обнажены и растопырены с угрозой скорой атаки. На этот раз они полуторные, ширина такая, что аж два ряда иероглифов на лезвии. Что на повязке, что на мечах они лавовым свечением отдают, марево из красного в чёрный переходит, будто пепел витает. В общем, злющий мастер на этот раз.
— Моё имя Ксинг Сайвэн, — представляется мужик сипловатым голосом после недолгой паузы, пока ровняются со мной мои сестрицы. — Я мастер огненного дракона двадцатой ступени, главенствующий над Домом Змеи.
Ого! Вот и приплыли. Он всю свою шайку и привёл⁈
— Я тёмный лорд Ярослав, — представляюсь в ответ. — В своих землях я гун. А здесь просто гость.
Ксинг усмехнулся и заговорил