Вот же мудрит, а!
— Я просто хотел добраться до их оружия под одеждой.
— Под нижним бельём не было оружия, — подловила.
Да хрен там разберёшь, где у них было бельё!
— Ладно, мне захотелось рассмотреть их получше, — признался ворчливо.
— Так вы и решили выбрать себе рабыню? Оценив женское тело, — выдала с уверенностью, приписав мне лишнего.
— Да что вы прицепились к этому? — Усмехнулся. — Раздел и раздел. Их там в пыточной во все дыры оприходуют, уж поверьте.
Мейлин захлопала глазами, в которых воцарился ужас.
— Простите, я не знал, как сказать проще, — спохватился.
— О женской чести нельзя говорить просто, — прошипела. — Вы противны мне.
— Что ж, ладно, — ответил и поднялся. — Главное, честно.
Развернулся уже и направился к выходу.
— Стойте, — окликнула с волнением. Замер. — Скажите, неужели все мужчины так циничны по отношению к женской красоте?
— С чего вы взяли? — Спросил, не оборачиваясь.
— Я видела жадные и похотливые взгляды господ. Они смотрели на обнажённых убийц с желанием.
Обернулся. Мейлин спешно опустила пытливые глазки.
— Эта тяга к прекрасному женскому телу, — ответил, продолжая её смущать.
— Но как же ярлык убийцы? Как же… не зная их хороших сторон, их талантов и добродетелей можно вот так возжелать?
— Животные инстинкты присущи и человеку, независимо от статуса. Страсть, вожделение, тяга к молодому телу. Вы не знали? Вам никто не говорил об этой стороне отношений между мужчиной и женщиной?
— Нет, этому учат девушек из домов удовольствий. Благородной не пристало…
— Вот и не спрашивайте, — бросил и двинулся к выходу.
— Подождите, — снова окликнула. — Скажите, а император тоже такой?
— Все мужчины одинаковы, — ответил, не оборачиваясь. — Впрочем, как и все женщины. Шелуха только разная.
Выскочил, как ужаленный. Не знаю, почему злюсь на неё. Наверное, потому что она парится по поводу своего императора, которого даже не видела.
Ночь была спокойной, мы никого не убили. Ещё до рассвета привели мою рабыню в сером балахоне и цепях, да приковали к столбу во дворе, оставив под присмотром караула. Благо, не перепутали. С крыши наблюдал за ней. Вскоре и она уставилась на меня, сидя неподвижно.
Лицо с остатками грима не побитое, только на коленях кровоподтёки и сбиты кулаки. Я помню, как она с ноги зарядила стражнику хай–кик, не переживая засветить свою мохнатку, отбила руками два выпада копьями и выхватила сзади.
Спустился к ней на рассвете, спрыгнув с крыши эффектно. Стражники хоть проснулись, а то задремали под конец.
Девка захлопала глазами, явно перепугалась. Подошёл близко, чувствуя напряжение. По габаритам она чуть выше нашей цацы и местами сочнее. Воду подал ей. Секунды три смотрела гипнотически, затем резко ухватила бурдюк и стала жадно хлебать. Пустой отбросила и взглянула вопросительно, даже не удосужившись встать.
Присел сам к ней на корточки. Протянул руку, чтобы потрогать локоны, дёрнулась. Но я всё равно ухватил. На тёмных волосах красная краска основательная, блеска уже нет.
Посмотрела затравленно. Глаза, как в современной версии «кота в сапогах». Ну… очень проникновенные.
— Как твои подружки? — Интересуюсь. — Это они кричали до утра?
Мужественно молчит.
— Им повезло меньше, — продолжаю деловито. — А ты теперь моя рабыня.
— Я скорее сдохну, чем ей буду, — бросает ожесточённым миленьким голоском. — Убей меня сам, или я найду способ, как убить тебя.
— Целью был я?
Молчит, опустив голову. Хватаю за подбородок, задирая. Ращу лапу когтистую, вызывая ужас в бордовых глазах. И сжимаю шейку, не сильно, просто обозначаю, что легко оторву ей голову.
— Если сдохнешь, твоя душа останется у меня на вечные муки, — говорю хищно. — Потому что я не тот, кем ты меня считаешь. Я не человек, я — тёмный лорд. Уяснила?
Закивала послушно. Убрал страшную руку, обратно дерево втянув.
— А теперь скажи, почему ты покрасила локоны в красный цвет? — Интересуюсь уже более мягко.
Заморгала часто, нахмурилась.
— Ты видела Кумихо? — Прошептал и уловил во взгляде удивление. Видела!
Кивнула в подтверждение моей догадки.
— Что ж, её метка и спасла твою шкуру. Видимо, тебя ждёт великая судьба, — прокомментировал. — Будь послушной девочкой. Хорошо?
Кивнула, опустив глаза.
— Как тебя зовут?
— Шан.
— И сколько тебе лет, Шан?
— Девятнадцать.
— Совсем ещё кроха, — выпалил, имея в виду, что для убийцы совсем ещё молодая.
— Освободи и узнаешь, какая я кроха, — огрызнулась.
— По сравнению со мной ещё какая кроха, — напомнил с кем имеет дело.
Промолчала, выдохнула. К уху опустился, напряглась сразу.
— Поедешь с нами до столицы, — зашептал. — И поможешь выявить всех убийц на пути.
— Ты не заставишь меня нарушить кодекс Дома Змеи, — заявила, отшатнувшись.
— Кодекс придумали плохие люди, — пытаюсь втолковать и набиться в учителя. — Чтобы управлять слабыми и беззащитными. Теми, кому нечего терять. Им дают цель, которая становится целью их жизни. Но ведь есть не только убийства по воле наставника. Есть ещё и любовь. Надеюсь, ты обретёшь свою. Знай, мы с моей рыжей подружкой выбрали тебя не случайно. Тебя ещё можно вернуть на истинный путь добра. Подумай об этом, Шан.
С этими словами взял её за руку, чувствуя новую волну напряжения. И влил лечебную магию, затягивая раны на коленках и руках. Выловив её замешательство, поднялся. И по взглядам стражи понял, что пропустил появление Мейлин. Обернулся, а она уже какое–то время стоит метрах в пяти. И смотрит на меня с удивлением. Твою ж дивизию, всё слышала?
— Госпожа Цяо, — кивнул, как ни в чём не бывало. — Выезжаем?
— Да, не хочу больше ни минуты оставаться в этом прогнившем городе, — выпалила и посеменила важно вперёд со служанкой под руку.
На Шан даже не взглянула, зато убийца проводила её ненавистным взглядом.
Кое–как собрались и выдвинулись. По пути заглянули на рынок, где я купил своей рабыне мужской походный костюм. А то голой писькой по седлу не гоже тереться. Наручники пока не снял, служанка цацы помогла ей