Далее мой путь лежал к тюрьме, а после я хотел снова подзарядиться, навестив бывших рабынь, будущих вэбкам-моделей, а то начал чувствовать лёгкую усталость.
Идея проведать паладинов и, возможно, ещё раз попытаться выбить из них информацию казалась здравой. Но, подойдя к массивной железной двери, я остановился как вкопанный из-за криков, доносившихся по ту сторону.
И через несколько секунд дверь распахнулась, и из неё вышла Балия. Вид у неё был… крайне выразительный. Её обычно безупречная одежда была забрызгана алыми каплями, на лице и шее тоже были кровавые брызги. Она дышала тяжело, выглядела усталой, но довольной, вытирая тыльной стороной ладони каплю крови с подбородка. От неё так и веяло свежим насилием.
Пиздец! Что она с ними там делала? Убивала, что ли⁈ — пронеслось у меня в голове первым импульсом. — Я этих паладинов ещё вроде как в планах держал. Можно было использовать как заложников и так далее…
— О, Господин! — её глаза, ещё секунду назад мутные от какой-то внутренней ярости, просияли, заметив меня.
— Балия! — я сложил руки на груди, стараясь выглядеть строго. — Объясни-ка, пожалуйста, что это за… перформанс? Я что-то пропустил в приказах насчёт казней?
Балия удивлённо моргнула, затем её лицо озарила понимающая улыбка. Она даже смущённо потупила взгляд, проводя ногтем по засохшей капле на своём корсете.
— О, господин, нет! Никаких казней! Я просто… тестировала одну штучку. Ту, что уже давно лежала у меня в инвентаре без дела.
— Что за штучка? — спросил я, уже чувствуя лёгкую тревогу.
С видимой гордостью Балия достала из своего инвентаря плеть. Но это была не обычная плеть. Она напоминала скорее многохвостку или цеп: несколько толстых кожаных полос, и на конце каждой — не просто узелки, а маленькие, отполированные до блеска железные шипы, отлитые в форме остроконечных звёздочек.
— Поцелуй суккуба! — с восторгом объявила она, позволяя мне рассмотреть изделие. — Вот так называется! Полезная штука! Эти грязные ублюдки уже привыкли к лёгким пыткам, и вот приходится придумывать им что-то, что не убьёт, но заставит страдать. — она говорила с таким искренним энтузиазмом, что у меня отвисла челюсть.
Капец. И она их этой хренью лупила?
Я представил паладинов, прикованных к стене, и Балию, входящую в раж от вида брызг крови своих жертв…
Нет, мы, конечно, демоны, но не настолько же… С другой стороны, кто я такой, чтобы судить? Без их помощи и их жестокости и прочего, вероятно, меня бы уже прикончили. Возможно, мне даже не достаёт её демонической натуры, а также и отсутствия сожалений к людям. А может, наоборот… мы друг друга дополняем.
Я провел ладонью по лицу, пытаясь скрыть смесь ужаса и одновременно невольного восхищения.
— Понятно… инновационно, — выдавил я наконец. — Ладно, ладно… Главное, чтобы живы остались. Они нам ещё нужны.
— О, не волнуйтесь! — она радостно кивнула. — Я следила! Все дышат! Просто… немного подавлены морально. Я пойду помоюсь, господин. Вся в их вонючей крови, а потом мы можем, — она подмигнула, — ну, вы поняли.
Она сделала шаг в сторону, но затем обернулась, её взгляд стал томным и соблазнительным.
— Может, присоединитесь? Совместим? — она облизнула губы, явно намекая на что-то приятное.
Мысль была заманчивой. Но я уже решил, куда направлюсь.
— Спасибо, Балия, но я как раз собирался к девушкам-рабыням. Проведать, так сказать, — я сделал небольшую паузу, глядя на её немного разочарованное лицо. — Но если хочешь… можешь присоединиться к нам, как закончишь.
Её глаза сразу же вспыхнули алым огнём, а на губах расплылась хищная улыбка.
— С огромным удовольствием, господин! Может еще один уровень получу! Сейчас я приведу себя в порядок и явлюсь! — она почти пропела эти слова и, грациозно развернувшись, помчалась к своим покоям, по-видимому, уже предвкушая ночное веселье.
Я же, покачав головой, направился в сторону комнаты рабынь.
Город Наарком. Дом Карии.
Подвал дома был леденящим, пропитанным сыростью и странным металлическим запахом замороженного мяса. Сайлон стоял посреди этого царства холода, и его бесстрастное лицо впервые за долгие века выражало неподдельное, абсолютное изумление.
Он смотрел на магический прибор, от которого исходила слабая, но чёткая вибрация магии. Но это была не та магия, которую он ожидал увидеть.
Огромная туша жабы — монстра размером с лошадь — была аккуратно разделана. Несколько идеальных, почти порционных кусков были отрезаны от бедра. Но Сайлона интересовала не бесполезная лягушка. Его взгляд был прикован к самому прибору, рычагу-активатору, и к тому, что его питало.
Это правда то, что я вижу? — пронеслось в его сознании, и даже его древний, искушённый разум на мгновение отказался верить. — Мана демона… демоническая сущность… была использована для зарядки… холодильника? Для сохранения запасов мяса?
Это было настолько абсурдно, так немыслимо расточительно и глупо, что у него перехватило дыхание. Демоническая энергия, даже крошечная её капля, была сокровищем, источником невероятной силы, ключом к тёмным знаниям. Её можно было использовать для создания ужасающих артефактов, призыва могущественных существ, подчинения душ…
А этот… этот, кто бы он ни был, использовал её как батарейку для морозильной камеры!
Что это за демон такой? — в его голове метались вопросы, не находя ответа.
Его мысли прервал тихий голос. Кайла, девушка с большими, настороженными глазами, стояла на ступеньках и с явным недоверием глядя на него.
— А вы уверены, что это то место? — спросила она, нервно теребя край своей рубахи. — По-моему, тут нет никакой скверны… Обычный холодильник. Наши запасы…
Сайлон медленно обернулся. Его глаза безмятежно уставились на неё.
Ну да, конечно, — подумал он с лёгким презрением. — Столь слабый, никчёмный жрец никогда не почувствует в использованной тут мане нотки демона. Она чувствует лишь грубую силу и явную порчу. И кстати… в первый раз она предстала лысой, а теперь нацепила парик… Что за…? Зачем она вообще его носит?
Он перевёл свой взгляд на Карию, которая стояла чуть поодаль, стараясь казаться спокойной, но её руки нервно подрагивали.
— Кто заряжал сосуды для маны в этом подвале? — его голос прозвучал ровно, без эмоций, но в нём чувствовалась стальная хватка.
Кария сделала большие глаза, пытаясь изобразить невинность.
— А я не знаю. Они уже были заряжены,