Девушка не стала говорить «я же говорила». Она лишь выпрямилась, и вся её наглая ехидность куда-то испарилась, сменившись серьёзностью.
— Значит, решаем. Сидим тут как крысы в ловушке между вампиромами, магия которых может вывернуть нам мозги, и вражеской армией, солдаты которой с радостью перебьют нас вместе с ничтожной армией графа. И всё это — ради задания? Да пока мы вернёмся к проблеме этих зелёных ублюдков, могут пройти месяцы!
Гаазэф молчал несколько тяжёлых секунд, глядя на карту города, лежавшую на столе перед ним.
Не хочется признавать, особенно перед всеми, но она права. Пускай мы и изрядно потрепали дорогу к городу, но это задержит армию барона в лучшем случае на пару дней. А армия его велика… держать оборону можно, и с нашей помощью граф скорее всего отобьётся, но мы рискуем понести больше потерь.
— Похоже, что так, — наконец произнёс Гаазэф. — Мне нужно два дня, чтобы во всём убедиться, если надежды на то что ситуация сложится в нашу пользу не оправдаются, то задание придётся отложить.
Все остальные согласно кивнули, и лишь Саманта закатила глаза.
В дне пути от города.
Барон Камин, грузный мужчина с лицом, изъеденным шрамами и заботами, сидел в седле, смотря на руину, перечёркивающую все его планы. Река перед ним была неширокая, но достаточно глубокая. А мост и дорога, от которых ещё вчера на картах зависел успех всей кампании, теперь представлял собой лишь груду обломков, бессильно черневших на середине потока.
Его армия — стальные клинки пехоты, кони рыцарей, громоздкие обозы с провизией и ценные маги — замерла в нерешительности, словно гигантский змей, нашедший преграду на своём пути.
Вскоре вернулись разведчики, мокрые и запыхавшиеся. Их доклад был безнадёжен: бродов нет, берега обрывисты, течение сносит с ног. Дорога разрушена основательно на несколько миль вперёд.
— Переправиться пешком, построив навесные переходы, ещё можно, это не займёт много времени, — доложил старший из них, не поднимая глаз. — Но о телегах, и лошадях не может быть и речи. Дорога непроходима.
Барон тяжело вздохнул, и его взгляд скользнул по застывшим колоннам его силы. Перед ним было три пути, и каждый казался горькой пилюлей.
Первый путь: Маги. Он мог приказать своим магам сдвинуть камни и разровнять почву. Это позволило бы сохранить единство армии и весь обоз. Но цена… Цена была бы слишком высока. После такого колоссального усилия его маги будут выжаты как лимоны. Они не смогут ни прикрыть войско щитами в случае засады, ни участвовать в штурме города.
Второй путь: Обход. Отправиться в долгий, изматывающий марш в поисках переправы или иного пути. Это сохранило бы силы и людей, но убило бы время, и серьёзно бы увеличило траты ресурсов. Неделя, а то и больше. За это время граф в том городе успеет получить подкрепления, усилить укрепления или просто подготовиться к долгой осаде. Эффект внезапности, ради которого всё и затевалось, был бы безнадёжно утерян.
Третий путь: Авангард. Отправить вперёд конницу и легкую пехоту в обход дороги по полю, оставив обозы и тяжёлые доспехи позади. Это была бы самая быстрая атака. Но какая? Лошади, форсировав реку вплавь и по шатким мосткам, и двигаясь по не ровным полям придут измождёнными.
Без телег с продовольствием и фуражом авангард не сможет держать длительную осаду. Они либо возьмут город с наскока, с голодными животами и на уставших ногах, либо будут разбиты.
Барон Камин сжал поводья до хруста в костяшках пальцев. Воздух наполнился тяжёлым, давящим молчанием, прерываемым лишь журчанием коварной реки. Каждый вариант был поражением ещё до боя.
Ну что ж, — подумал он, глядя на воду, уносящую обломки его планов. — Решай, Камин. Твоя очередь делать ход. Чёртов Рурстэн уже его сделал.
Мгновение тишины, растянувшееся в вечность, было вдруг разорвано властным, стальным голосом, заставившим вздрогнуть даже самых бывалых воинов.
— Ответственные за конница и лёгкую пехоту — ко мне! — скомандовал барон, разворачивая коня. Его лицо было непроницаемо. — Пускай каждый возьмёт еды на неделю, снимут тяжёлую броню с лошадей и с себя. Затем отдайте приказ переправляться по наведённым силами рабочих верёвочным переходам и деревянным мостам. После двигаться немедля, через поля, прямо на город. Но не слепо! Выслать вперёд дозоры. Осторожно, как по яичной скорлупе. Раз граф так любит хитрость то на пути могут быть и ловушки.
Он повернулся к оставшимся командирам. — Остальным — начать восстановление дороги и прочного моста для обозов. Работать без устали, но без лишней спешки, делая на совесть. Часть магов отправьте с конницей, тех что лучше подходят для осады города. Остальных оставьте. Их задача — помогать с перемещением тяжёлых камней и укреплением опор. Всё поняли?
К нему подскочил один из капитанов, бледный как полотно:
— Ваша милость, но лошади! Без фуража они будут загнаны уже через день марша! Как мы…
— Плевать! — рявкнул барон, и его голос прокатился над рекой, как удар грома. — Они не для осады нужны! Пусть всадники добираются до города хоть на честном слове. Их задача —как можно быстрее окружить город, перекрыть все дороги и не дать ни одной птице вылететь из него. Вот тогда пускай и отдыхают! А как восстановим дорогу, так и подойдём со всем остальным войском и возьмём эту крысятню измором.
И без того прямая спина барона выпрямилась ещё больше. Он бросил последний взгляд на кипящую у реки деятельность, развернул коня и рысью направился к своей личной гвардии. Ответный ход был сделан.
Город Наарком.
Последние лучи заходящего солнца, словно размазанная по небу кровь, окрасили зубчатые стены города в багровые тона. К главным воротам по пыльной, ухабистой дороге подскакал одинокий всадник. Его тёмный плащ был в пыли, а лицо скрыто глубоким капюшоном, но безупречная осанка и уверенность в движениях выдавали в нём человека, закалённого долгими и опасными дорогами.
— Стой! Кто такой? — раздался окрик с дозорной вышки, голос, осипший от усталости, но всё ещё полный настороженности.
Всадник плавным движением откинул капюшон, открыв худощавое, аскетичное лицо с высокими скулами и пронзительным, изучающим взглядом. На его поношенной дорожной рясе поблёскивал скромный, но