Натянутая над улицой толстенная верёвка зловеще подрагивала, напоминая ослабленную струну гитары. Высота в шесть этажей могла заставить голову закружиться — если бы я что-то видел сквозь серую пелену тумана… А так… Вроде и не особо страшно даже.
Внизу уже начиналось утреннее движение — через туман до меня доносился приглушённый скрип тележных колёс, рычание ездовых и тягловых ящериц, слышалась ругань лоточников и отдалённые голоса идущих на работу людей.
Я обвязал вокруг пояса ещё один кусок крепкой верёвки. Свободный её конец, на котором болтался крюк, зацепил на канат (хоть какая-то страховка!), перевёл дух, залез на парапет и…
Ухватился за канат руками и ногами.
В ушах тут же свистнул ветер, а руки налились тяжестью! Я сцепил зубы и принялся двигаться перехватами, напрягая каждый мускул. Каждый звук внизу заставлял вздрагивать, ожидая крика: «Смотри! На верёвке!».
Но криков не было — никто не увидит меня в таком мареве. Это была одна из причин, по которой я и выбрал сегодняшний день для «налёта».
Я считал про себя, и знал, что прошло чуть больше минуты, прежде чем я пересёк улицу — но по ощущениям, казалось, прошла вечность!
Но, наконец, мои сапоги упёрлись в шершавый камень карниза дома Элиры, и я выдохнул…
Я отцепил свою страховку, перелез через карниз и оказался на узкой части между ним и скатом крыши. Отсюда можно было не опасаться упасть, и я спокойно пробрался к ближайшему окну и присел возле него на корточки.
Запотевшее стекло скрывало внутренности комнаты, но я и так знал, что ищу. В верхнем углу рамы, почти невидимый в тени, чуть пульсировал слабым голубоватым светом сигнальный кристалл. Такие стояли на каждом окне этого дома — подозреваю, как раз в качестве защиты от воров. Их я разглядел в увеличительную трубу, на которую раскошелился, да ещё пришлось и наводить справки — но оно того стоило.
Один неверный шаг — и кристалл взорвётся оглушительной сиреной, сведя на нет все мои труды. Но на такой случай у меня кое-что имелось…
Из внутреннего кармана куртки я извлёк небольшой пузырёк с вязкой мутной жидкостью — ледяное зелье. Дорогущее, трудное в изготовлении, но я не зря воровал на более «простых» делах. Без этой штуковины проникнуть в дом было невозможно.
Дрожащими от напряжения пальцами я выдернул пробку и аккуратно, по капле, стал поливать кристалл. Жидкость шипела, соприкасаясь с его поверхностью, и мгновенно застывала, покрывая его хрупкой, но прочной ледяной глазурью. Свет внутри кристалла померк, пойманный в ледяную ловушку. Он не был уничтожен — просто усыплён, заморожен до тех пор, пока лёд не растает.
Через час с небольшим, примерно…
Так, теперь очередь магии. Я приложил ладонь к оконной раме, провёл, отыскивая на той стороне сложный механизм защёлок. Их было две — простая крючковая и похитрее, с пружинным механизмом, уходящим вглубь самой рамы.
Камень Силы под ключицей встрепенулся, отозвавшись на обнаруженный металл. Холодок побежал по руке, сконцентрировался в кончиках пальцев.
Я закрыл глаза, мысленно проникая сквозь преграду. нельзя было допустить дикий удар силы — сейчас мне требовалась изрядная точность!
Стоит выломать что-то из рамы — и никакая заморозка сигнального кристалла не поможет! Разобью стекло — случится тоже самое…
Я представил, «ощутил» внутренние запоры, прочувствовал их форму холодной пульсацией. Первая защёлка — простая. Лёгкий мысленный толчок, и металлический язычок дрогнул, послушно соскользнув с петли — я видел сквозь стекло, как она откинулась!
А вот со второй пришлось повозиться. Пружина была тугой, её сопротивление отдавалось в висках тупой болью, а в пальцах — холодом, заставляющим терять чувствительность.
Я ощущал, как пот стекает по спине. Снова вдох-выдох, снова тончайшая нить энергии. Я не ломал защёлку — лишь убеждал пружину немного поддаться, сжаться, освободив путь.
Раздался тихий, едва слышный щелчок.
ЕСТЬ!
Окно бесшумно подалось внутрь.
Я замер на несколько секунд, прислушиваясь. В квартире царила гробовая тишина, нарушаемая лишь моим собственным бешеным стуком сердца. Пахло пылью, духами и зельями — густой, навязчивый аромат…
Перебравшись через подоконник, я оказался внутри.
Это была спальня Алисы, которая больше напоминала комнату из очень хорошего борделя. Кругом — беспорядок, но очень «дорогой» — шёлковые платья, словно сброшенные с женского тела в спешке, валялись на спинке кровати с роскошным балдахином и на полу. На туалетном столике громоздились флаконы и склянки, коробочки с косметикой, несколько дорогих колец беспечно лежали на тумбочке, сверкая в утреннем свете, пробивавшемся сквозь окно, через которое я только что залез.
А на стене висел странный портрет мужчины, написанный яркими светящимися в темноте красками — я видел его часть вечерами с крыши дома напротив…
Я замер на мягком ковре, втягивая ноздрями приятный сладковатый воздух.
Тишина.
Здесь мне искать было нечего, так что, прихватив пару украшений, я осторожно приоткрыл дверь, и выглянул в коридор.
М-да, живут же люди!
Просторный холл, устланный толстым ковром, упирался в высокие арочные проёмы, ведушие в другие комнаты. Воздух здесь был другим — чистым, холодным, с примесью воска для полировки и едва уловимого, но явственного запаха озона — верного признака активной магии! После моей каморки в Трущобах это выглядело как чертоги самого Герцога!
Слева виднелась приоткрытая дверь в гостиную. Я заглянул туда: массивные кожаные кресла, громадный камин с резной мраморной полкой, на которой стояли изящные часы и странные кристаллические фигурки. В камине даже сейчас тлели угли, наполняя комнату лёгким теплом. На стенах — не картины, а сложные геометрические схемы, вытканные серебряными нитями по тёмному бархату.
Напротив, через холл, находилась столовая. Длинный полированный стол из тёмного дерева, способный уместить человек десять, был пуст, если не считать хрустальной вазы с идеальными, неестественно синими и красными фруктами. От них пахло мёдом и чем-то химически-сладким.
Не удержавшись, я взял круглый синий фрукт и сунул его в сумку. Потом попробую!
Я двинулся дальше по коридору, минуя закрытые двери — вероятно, гардеробные или кладовые? Моей целью были книги, а значит, в первую нужно было искать кабинет или библиотеку.
В конце коридора виднелась ещё одна дверь, приоткрытая. Я заглянул внутрь — это была комната Элиры. Полная противоположность убежищу её сестры: всё стерильно, строго и подчинено порядку.
Постель застелена безупречно, без единой складки, на прикроватном столике — единственная книга («История алхимии») и серебряный подсвечник. Ни пылинки. Воздух пах сушёными травами и металлом.
И тут мой взгляд упал на сундук у стены.
Массивный, из тёмного дерева, с причудливой бронзовой инкрустацией, изображавшей