– Никак, – ответила я.
Мирон одарил меня удивленным взглядом.
– Он у нас совсем недавно, – начала объяснять я, не уточнив, что «совсем недавно» – это последние полчаса. – И мы еще не придумали, как его назвать. Пельмень? – брякнула я первое, что пришло в голову.
– Пельмень? – переспросил Мирон.
Мне стало совсем неловко. Почему я сказала это?
– Ну да, он такой белый. Пломбир или Зефир? – предложила я.
Сейчас Мирон решит, что у меня одна еда на уме. А я просто иду по проторенной дорожке. Имя Чокопай дал мой брат из-за коричневого окраса пса. Вот и я решила плясать от цвета.
– Это я перечисляю возможные варианты, – поспешно добавила я.
– Или Беляш, – добавил Мирон, и мы впервые улыбнулись друг другу.
Правда, щенок при этом будто бы одарил нас укоризненным взглядом, не оценив потенциальную кличку.
– Беляш лучше пельменя, – согласилась я, и мне захотелось взвыть от собственной тупости.
Ну кто ведет такие разговоры с красивым парнем? Дарина сразу нашла бы подходящую тему для разговора. Парни в ней души не чаяли. Кто знает, может, и Мирона у нее получилось бы очаровать, не повисни она раньше времени на заборе. А вот меня парень, скорее всего, запомнит как сумасшедшую собачницу, которая придумывает клички словно с голодного края.
Мирон громко рассмеялся и поднялся.
– С вами весело, – сказал он, и от его слов внутри меня все радостно замерло, – но мне пора ехать.
– Да-да, конечно! – быстро закивала я, подзывая к себе щенка.
– Пока… – начал он, и я поспешно добавила:
– Василиса! Меня зовут Василиса.
– А я Мирон, – представился парень, хотя я и без того знала его имя.
Интересно, он в курсе, что мы живем на соседних улицах? Или еще хуже: все-таки видел то позорное видео, когда мы с Дариной хотели заглянуть к ним на участок.
– Очень приятно, – пробормотала я. Щенок в это время уже послушно уселся около меня.
– И мне. Надеюсь, в следующий раз, когда мы увидимся, у твоего друга уже будет имя. Пока, Безымянный! – попрощался Мирон со щенком. Тот в ответ принялся так активно размахивать хвостом, словно готовился оторваться от земли.
Мы с самоедом так и стояли, пока Мирон садился в машину и заводил мотор. Конечно, куда логичнее уйти, а не провожать его взглядом, но мои ноги будто приросли к земле. И четыре самоедские лапы – тоже. Когда «Ауди» тронулась с места, щенок даже негромко заскулил. «В следующий раз…» Он сказал: «В следующий раз». Как это расценивать? Он хочет увидеть меня снова? Меня или щенка? Боже, это ведь даже не моя собака! И какое имя мне ему придумать?
– Ладно, бежим дальше, – скомандовала я щенку, когда Мирон, на прощание мигнув нам фарами, скрылся за поворотом.
К дому мы со щенком пробрались в прозрачной вечерней тишине, когда на улице уже начало смеркаться.
– Что же мне с тобой делать? – шепотом спросила я, покосившись через невысокую калитку на наш дом.
В окнах горел свет. Хорошо, что Валерки нет на участке. По вечерам он выходит к сараю и втихаря от мамы курит, а парню уже двадцать четыре года…
Я присела на корточки перед щенком и заглянула в его черные глаза.
– Ну хорошо. Даже если я притащу тебя незаметно в дом, Чокопай все равно нас рассекретит. Вы же, собаки, такие нюхачи и не умеете держать язык за зубами. И ты еще не знаешь, каким твой старший товарищ бывает вредным и шумным.
Стукнула форточка. Послышались мамин смех и громкое фальшивое пение Лены. У меня не просто дом, а настоящая дурка.
Моя комната находится на чердаке, куда можно пробраться по лестнице, приставленной к дому с улицы. Хорошо, что я оставила окно открытым. Мы со щенком практически бесшумно миновали сад. Несмотря на явно малый возраст, щенок оказался тяжелым. Придерживать его одной рукой было затруднительно, и я решила, что мы точно навернемся с лестницы. Пришлось обходить дом и проникать внутрь с заднего двора. Щенок тихо сидел на руках, но мне казалось, что, несмотря на шум, доносящийся из кухни, я все равно делаю все слишком громко. Паркет скрипит, пес громко дышит, а мое сердце стучит словно молот. И все-таки мне удалось проникнуть в свою комнату. Я оставила щенка у кровати и поспешно закрыла за собой чердачный люк.
Здесь я поселилась два года назад. Съехала из комнаты, которую мы занимали вместе с Леной и постоянно ссорились. Тогда сестра нажаловалась маме, что мой подростковый бунт достиг апогея и у нее нет больше сил терпеть все заморочки. В качестве протеста я проколола нос и переехала на чердак. Но смена локации не принесла плодов: ссориться меньше с Леной мы не стали.
– Василиса! – тут же донесся голос мамы снизу. – Ты уже дома?
Пришлось спускаться, иначе она сама поднялась бы на чердак.
На кухню вслед за мной юркнул и Валера. Я тут же учуяла запах табака. Интересно, какое укромное местечко он выбрал на нашем участке и заметил ли меня с незнакомой собакой в обнимку? Я внимательно посмотрела на брата, но он стоял с невозмутимым видом, всячески показывая маме, что никуда и не уходил. Все ясно: меня не заметил, все мысли были только о том, как бы не спалиться. Маму мы все боялись как огня.
– Ты где весь вечер пропадала? – строго спросила мама, чистя картофель.
– Была на пробежке, – ответила я чистую правду.
Мама смерила меня подозрительным взглядом. Она хотела еще что-то сказать, но тут донесся пронзительный визг Лены. У меня тут же сердце ушло в пятки.
Сестра влетела на кухню с белой блузкой в руках.
– Эта собака… – начала она, и я решила, что щенок уже попал на глаза моей сестре.
Но когда Лена продемонстрировала громадные дыры на блузке, поняла, что дело еще хуже. Но если это самоед, то когда он успел и как выбрался с чердака?
– Что случилось? – тут же встрепенулась мама и отложила нож.
– Испортил мою нарядную блузку! Мне завтра встречаться с невестой! – громко возмущалась Лена. От ее визга у меня заложило уши. – Я не желаю, чтобы эта собака оставалась в нашем доме!
После пламенной речи Лена сердито поджала губы. Точно так же делал и Валера, когда сильно злился. Мои старшие брат и сестра – двойняшки. Валера старше Лены на четырнадцать минут. Внешне они похожи: оба рыжие, голубоглазые, с озорными веснушками. Только Валера у нас молчун, а Лена – звезда. Впадает в истерику по поводу и без. Слишком шумная, деятельная и острая на язык. Она нас с Валерой с самого детства подавляет. Хотя мне в этом плане немного проще, я ведь младше, а вот Валера мучается с сестрой на целых пять лет дольше.
И все-таки нужно уточнить один важный момент, поэтому я подала голос:
– Про какую конкретно собаку ты сейчас говоришь?
Мама, сестра и брат посмотрели на меня как на полоумную.
– Ты издеваешься? – снова вскипела Лена. – Про Чокопая твоего, про кого ж еще!
В эту минуту и сам Чокопай соизволил посетить кухню. Как ни в чем не бывало, цокая по ламинату когтями, прошел мимо нас к своей миске и стал громко лакать.
– Нет, ну вы посмотрите, какая наглая морда! – процедила сквозь зубы Лена.
– Просто он чувствует ваше к нему негативное отношение, поэтому пакостит, – встала я на защиту Чокопая.
– Ой, бедненький! – завелась снова Ленка. – Чувства его задели! Может, его к психотерапевту еще записать? Мы нанесли ему какие-то травмы?
– Так и есть! Мне же он ничего не портит.
– Скоро я тебе все испорчу, если не будешь воспитывать своего пса, – пригрозила сестра. – А лучше валите оба куда подальше!
– Сама вали! Ты здесь не главная!
Лена, рассвирепев, бросила в меня порванную блузку. Я ловко поймала ее и швырнула сестре в ответ. Валерка между нами только успевал уворачиваться.
– Ну вы что здесь начали?! – возмутилась мама. – Главная здесь только я! Вон все из кухни!
– А я почему? – запротестовал Валера. – Я ужинать вообще-то пришел!
Но мама смерила его тяжелым взглядом.
– А ну-ка, Валерий, дыхни!
– Ухожу-ухожу! – быстро