– Иди ты нахрен.
Лично я считаю, что Самир Шах не мог бы выразиться лучше.
– Да как вы посмели? – прошипела Анна.
– Уведите меня подальше от этой женщины, – всхлипывала Минна в объятиях сына. – Уведите меня от нее.
– Джойселин Дюваль, вы имеете право…
– Прежде чем мы все уйдем, – Дороти с извиняющимся видом подняла руку, – я хотела бы поделиться со всеми вами еще кое-чем.
Следователь Локуст сердито посмотрел на нее и повременил с наручниками, которые уже взял наизготовку.
– Пола Фитцджеральд была матерью шестнадцатилетнего Элтона Фитцджеральда и тринадцатилетней Митци Фитцджеральд. Каждую неделю она работала волонтером в местной церкви, собирая цветы для обеих воскресных служб. В течение трех лет он являлась президентом родительского комитета, что, по общему мнению, едва не погубило ее, и была страстной любительницей собак – у нее в доме всегда жило не меньше двух питомцев разом. Каждый февраль она посещала выставку Вестминстерского клуба собаководства в Мэдисон-сквер-Гарден и за восемнадцать лет ни разу ее не пропустила.
Когда, скажите на милость, Дороти нашла время запомнить это?
– Когда была жива ее мать, Рози Кивлехан, они разговаривали каждый божий день. Пола боролась с депрессией с тех пор, пока у нее не родился первый ребенок, что надолго подорвало ее брак. Она также активно занималась политикой, была ярой сторонницей нашего нынешнего избранного президента, чью победу она громко отпраздновала в интернете.
– Вы, должно быть, шутите? Собираетесь стоять здесь и читать панегирик женщине, которая поддерживает этого кретина?
Гнев, который Вивиан так старательно сдерживала, теперь выплеснулся наружу, исказив черты ее лица – хотя скорее уж это притворное спокойствие, которое она демонстрировала до сих пор, искажало истинную картину ее чувств.
– Конечно собираюсь, – ответила Дороти. – Потому что ни Пола, ни ее семья не заслуживали того, чтобы ее останки использовались в качестве реквизита в вашем эгоистичном замысле. Мы никогда не узнаем, что творилось у нее в голове, когда она вошла в реку, но ее семья имеет право знать все, что произошло с ней впоследствии, а также похоронить и оплакать ее должным образом. Они заслуживают того, чтобы эта история закончилась и они поставили в ней точку. – Она поджала губы. – Я об этом позабочусь.
Позади меня Лейла прокашлялась.
– Сделай столько добра, сколько в твоих силах.
Когда я повернулась, чтобы взглянуть на нее, то увидела в ее глазах слезы. Она жестом попросила Дороти продолжать.
– Для стольких людей, сколько возможно, – произнесла Дороти.
– Всеми возможными способами, – подхватила Лейла.
– Так долго, как только сможешь, – закончила Дороти. – Именно так.
– Да пофиг. – Вивиан пожала плечами. – Как вы думаете, мне позволят вести подкаст из тюрьмы?
Следователь Локуст защелкнул на ней наручники и вывел из комнаты.
Глава 47
Как только полиция удалилась, прихватив свою добычу, Дороти объяснила, что добиться от Вивиан полного признания можно было только одним способом – предоставив ей аудиторию. О чем Дороти и сообщила Локусту.
– Как вы можете понять, он воспротивился этой идее, но я знала, что Вивиан пойдет нам навстречу, только если мы обставим сцену как можно драматичнее.
Она обвела рукой собравшихся. К тому времени Шахи поспешили вернуться к своему сыну наверх, а Пол Рестон покинул здание – несомненно, он не горел желанием, чтобы его подработки на стороне оказались в зоне внимания официальных лиц.
– Я все еще не могу в это поверить. – Шейла Хасан удивленно качала головой. – Она просто стояла и выкладывала все как на духу.
– Я тебя понимаю, – отозвалась Лейла. – Было что-то пугающее в том, как… ясно она осознавала свои действия. Как спокойно она отнеслась ко всему произошедшему.
– Поймите, это все было игрой. – Ева Тёрнер стискивала в руке бумажный платок, но так им и не воспользовалась. – Она просто сыграла очередную роль. Она решила, что эволюционирует как личность, станет чуткой и доброй ко всем. Но поверьте, Вивиан Дэвис была совсем не такой. – Она сделала паузу. – Хотя я начинаю осознавать, что понятия не имею, какой она была на самом деле. Не думаю, что хоть кто-то из нас имеет.
– Многие ли из нас знают людей, которые их окружают? – задала Дороти риторический вопрос. – Даже вроде как самых близких и дорогих?
После этого заявления в комнате повисла тишина, прервавшаяся только тогда, когда Минна Хоули попыталась встать и чуть не упала. Она снова выглядела полумертвой, и Бобби пришлось подставить ей плечо. Дороти подошла к ним.
– Бобби, твоей матери понадобится твоя помощь. Очень много помощи. Как ты думаешь, ты справишься с этой задачей?
Возможно, мне только показалось, но, клянусь, его спина немного выпрямилась, когда он ответил:
– Думаю, да.
– Хорошо. – Дороти похлопала его по плечу, и мать и сын направились прочь, провожаемые нашими взглядами.
Вскоре после этого ушли Шейла и Ева, но Дороти дала им номер своего личного мобильного телефона и просила звонить ей.
– Я хотела бы помочь вам всем, чем смогу, – пояснила она. – Вы молодые, умные женщины, которые могут многое дать этому миру. И поверьте, миру понадобятся ваши знания и таланты.
– Может быть, следующие четыре года окажутся не такими плохими, как все думают? – предположила Шейла. – Может быть, он еще удивит нас? В хорошем смысле слова.
Дороти хмыкнула.
– Ваши слова – да богу в уши.
* * *
В лагере Дороти остались только Питер, Лейла, Денни, Сара и, конечно, мы с Дороти. Ничто не мешало нам уехать… И все же мы оставались на месте.
– Что ж, я знаю отличное местечко чуть дальше по дороге, – радостно сообщил Питер. – Женщина по имени Труди заведует там милой маленькой кухонькой, и я уверен, она сможет организовать для нас еду и праздничные возлияния. Не пора ли нам последовать в том направлении?
– Знаешь, – сказала Дороти, словно не услышав его, – одна деталь во всем этом деле никак не встает на место.
– Только одна? – уточнил Питер.
– Откуда Вивиан узнала, когда ей нужно оказаться в магазине спиртных напитков Бетти, чтобы сфотографироваться со мной?
Она помолчала, по очереди поглядев на каждого из нас.
– Разве она не сказала, что ей повезло? – осмелилась высказаться я.
– Это сказала я. И она не стала спорить. Но мы только что пришли к выводу, что ничего из того, что поведала нам Вивиан Дэвис, мы не можем принимать за чистую монету. И, учитывая, насколько важна была эта фотография для их с Вальтером