Так вот что имела в виду Дороти, когда посоветовала приглядеться к Анне, и я впервые немного разозлилась на нее. Вот это и называется – ложный след!
– Но гораздо важнее то, что у нас был доступ к видеозаписи с камеры наблюдения на развилке дорог, рядом с шоссе. Вы сказали, что приехали сюда, в Хрустальный дворец, в день смерти Вивиан, в среду. Что вас привезли на такси из аэропорта. Но когда мы просмотрели запись, на ней не обнаружилось ни такси, ни незнакомой машины, на которой приехал новый гость. Так как же вы сюда попали?
Боже милостивый, как я могла и это пропустить?
– Кроме того, – Дороти снова принялась расхаживать по комнате, – когда Вальтер говорил о том, что «Лора» приедет навестить его, он особо подчеркнул, что она сама напросилась в гости. Но потом вы сказали, что вас пригласила Вивиан. Вы сделали это специально, чтобы отвлечь внимание от самой Лоры. Ту же путаницу вы устроили и касательно дня приезда Лоры – то ли вторника, то ли среды. До тех пор, пока мы были сосредоточены на несоответствиях в заявлениях Лоры Дюваль, нам в голову бы не пришло сомневаться в ее существовании.
– Боже, – вздохнула Вивиан, – тот факт, что вы не станете нашим президентом через несколько недель, это просто позор. Нет ничего опаснее женщины, которая любое дело доводит до конца. – Она усмехнулась. – Я совсем упустила это из виду.
– Верно, – согласилась Дороти. – Потому что мое присутствие сыграло и за, и против, так?
Вивиан кивнула.
– Если бы вас не случилось поблизости, не видать нам той шумихи, которая в итоге поднялась. Но и нам не выбило бы почву из-под ног, если бы главный судебно-медицинский эксперт не взялся за это дело. Вот тогда-то все и пошло прахом.
– Так значит… это я виновата? – Ева Тёрнер в ужасе прижала ладонь ко рту – да будь они прокляты, эти уроки хороших манер. – Ведь это я попросила вас помочь в обход Натана Ислингтона?
Дороти мягко кивнула.
– Это означало, что токсикологический отчет нельзя будет подделать. И внезапно самоубийство, с помощью которого инсценировали другое самоубийство, стало предметом расследования в отделе убийств.
– Я… – Еву трясло от попыток сдержать слезы. – Я просто пыталась помочь ему, – тихо закончила она.
– Я знаю, что ты пыталась. – Голос Вивиан стал таким же негромким. – Я знаю, что он был тебе небезразличен, и, надеюсь, ты понимаешь, что я не собираюсь впадать в банальности и ненавидеть тебя. Ты ни в чем не виновата. Ни в чем. – Как и в случае с Минной Хоули, я ждала, что сейчас последуют какие-то признания или, по крайней мере, уточнения. Но, по-видимому, Вивиан говорила начистоту, по-видимому, она была… – Если кто-то и виноват, – она перевела взгляд с Евы Тёрнер обратно на Дороти, – то это вы. – А потом она повернулась – опа! – ко мне. – И вы тоже.
Что?
Глава 46
Позвольте я повторю: что?
– Это вы сообщили мне, что у нас с мужем, оказывается, был открытый брак. Вот дела! Я не смогла сдержаться, но позже забеспокоилась, что, возможно, выдала себя. Никто не переживает настолько сильно из-за брака покойной сестры.
– И эта мысль меня посетила, – призналась Дороти.
– Наш брак не был открытым. – Вивиан взглянула на Еву Тёрнер. – Он солгал тебе. Точно так же, как он солгал мне. И я знаю, это прозвучит как клише, но больнее всего меня ранила именно ложь. Если бы мы уселись рядом и обсудили все открыто и честно, как мы обещали друг другу, я бы, наверное, смирилась. Я не ханжа, секс есть секс. Но он ни словом не обмолвился, а я ничего не подозревала. Наша жизнь была скучной и убогой, совсем не такой, какой я себе ее представляла.
– Угу-угу.
– Самое интересное, он знал, что вы перескажете мне его слова. Похоже, он не хотел утруждать себя разговором со мной напрямую и просто нашел кого-то, кто сделает это за него. И я получила послание. Четкое и понятное. Нашему браку пришел конец. – Ее голос дрогнул. Она помолчала, чтобы взять себя в руки. – Если бы мне вздумалось сейчас проявить к нему великодушие – чего он не заслуживает, – я бы обратила ваше внимание на то, что к тому моменту мы оба были на грани истерики.
– Естественно, – согласилась Дороти. – Ведь вокруг вас внезапно завертелось расследование убийства. И на следующий день после поминок Вальтер, несомненно, нервничал гораздо больше вас: один раз он даже оговорился, упомянув вас в настоящем времени и чуть не облив меня кипятком. Подобные оговорки часто случаются, когда умирает близкий человек, – требуется время, чтобы наша повседневная речь адаптировалась к новому положению вещей. Но вот его реакция заставила меня насторожиться.
Я вспомнила ту длинную беседу, которую мы провели с Вальтером на кухне, с каким серьезным видом он уверял нас, что не убивал свою жену, и как я предположила, что либо он говорит правду, либо он социопат, и верно только что-то одно. И снова я ошиблась.
Правдой оказалось и то, и другое.
– Это был настоящий кошмар. К тому моменту мне в самом деле пришлось отсиживаться в своей комнате, потому что как мне было объясняться с полицией, если они решили бы меня допросить? Что мне было ответить, если меня попросили бы предъявить удостоверение личности? В какой-то момент я предложила сыграть Тельму и Луизу[49], и шутила лишь наполовину. Потому что едва ли найдется что-то более романтичное, чем сыграть Тельму и Луизу с собственным мужем, верно? И вот в этом-то вся штука: я всегда считала, что мы остаемся напарниками, в какой бы заднице мы не оказались.
– И до какого-то момента так оно и было, – молвила Дороти. – На следующий день после поминальной церемонии вы оба высказали подозрения в отношении практически каждого человека в доме. За исключением друг друга.
– Ну, если бы попался один из нас, то попался бы и второй. В ту же секунду, как я услышала о том, что делом займется главный судмедэксперт, я поняла, что нам крышка. Просто я предполагала, что мы пойдем ко дну вместе. Но я ошиблась. Смертельно ошиблась. – Она помолчала и сделала пару шагов к Еве Тёрнер. – Как бы то ни было, ты ему действительно нравилась.
– Полагаю, она права, – добавила Дороти. – Должно быть, именно поэтому он отправил вас в тот отель в среду. Он не хотел, чтобы вы путались под ногами.
– А он отправил тебя в отель? – Вивиан невесело