– Это комната Алены, – окликнул ее Женя, когда девушка уже собралась открыть одну из дверей. – Мы будем спать в другой.
– Прости, – улыбнулась она и ткнулась в соседнюю дверь.
В кухне что-то громко хрустнуло, выругался Эльдар, и Женя поспешил туда. Надя усмехнулась. Не так она представляла себе этот вечер. Романтическое свидание становилось похоже на новогоднюю ночь в компании родственников, которых негде уложить спать. Но у Эли хотя бы было достаточно такта, чтобы не пытаться лечь с ними в одной комнате.
Впрочем, совсем скоро выяснилось, что он не соврал насчет усталости. Когда Надя последней вышла из душа, патологоанатом уже свернулся в кресле, прикрыв глаза рукой. Глядя на него, девушка поджала губы, теряясь в разрозненных мыслях.
– О чем задумалась? – прошептал подошедший со спины Женя, целуя ее в шею. Она улыбнулась и отвернулась от кухни.
– Ни о чем. Просто, – она со вздохом бросила на спящего Эльдара последний взгляд, – иногда мне его жаль.
– Понимаю, – кивнул парень. – С одной стороны, счастливый случай, а с другой – во многом ему не позавидуешь. Его самообладание просто восхищает. Однако, – он снова склонился к ее шее, – Кощей уже спит. Думаю, и нам уже пора…
Надя не знала, спал ли Эльдар или просто хорошо притворялся, но наутро он ни словом, ни взглядом не показал, что ночью что-то слышал.
– Доброе утро, – улыбнулся Женя, когда разбуженная шумом Надя выползла в коридор. – Воду со стояка мы слили, на завтрак яичница и кофе. Давай, пока не остыло!
Она умывалась, а парни хозяйничали на кухне. За окном стояло обычное зимнее утро: туман и непроглядная темень. Каждый день Наде казалось, что она встала раньше нужного, посреди ночи, и каждый день рушились ее мечты еще немного поспать. Сегодня же, несмотря на то, что спала она всего ничего, тело полнилось необычной бодростью. На кухню она зашла, мурлыкая под нос веселую мелодию, и Эльдар не смог сдержать улыбку.
– Чем займетесь сегодня? – поинтересовалась Надя, с удовольствием принимаясь за яичницу.
– Работа, работа и еще раз работа, – вздохнул Женя. – Один из терапевтов заболел, его участок распределили между остальными.
– Ты, значит, в больницу? – уточнил Эльдар. – Вместе пойдем тогда.
– Ты и сегодня работаешь? А как же вчера?
– Я не то чтобы работаю, скорее просто Никите помогаю. Воспитываю себе преемника. А потом на подработку до вечера.
– Еще и подработка? – содрогнулась Надя. – Совсем себя не жалеешь…
Эльдар только неопределенно повел головой и уткнулся в чашку с кофе.
– Все там же? – спросил Женя, и тот кивнул. – Странные у тебя выборы мест работы, конечно…
– Кто-то должен, – расплывчато ответил Эльдар, и больше за завтраком не проронил ни слова.
Надя напряженно размышляла. Она никак не могла поймать момент и поговорить с Эльдаром. В больницу ей было не по пути, и, судя по утреннему разговору, в общежитии его ждать не приходилось. Времени еще предостаточно, успокаивала она себя по пути на работу, это может подождать до весны. Возможно, тогда Комитет ослабит бдительность…
В библиотеку она зашла уже уставшая от размышлений и сомнений, а впереди ждал еще целый рабочий день. В нос ударила сырость с нотками старых половых тряпок, и Надя сморщилась. В поисках гардеробщицы, которая работала и за уборщицу, она осмотрела пустой этаж. Она думала уже побыстрее добежать до лестницы, чтобы не получить выговор за грязную обувь, но взгляд остановился на открытой двери актового зала. На цыпочках Надя подобралась ближе и заглянула внутрь. Гардеробщица, оставив ведро у стены, мыла пол вокруг трибуны для выступающих. Остановившись возле стеллажа с наградами, она поводила тряпкой под ним, а потом той же тряпкой начала расталкивать кубки и дипломы. У Нади зашевелились волосы на затылке. Она готова была поклясться, что слышит, как скрипит под сырой тряпкой фальшивая полка, и капли просачиваются на старые тетради.
– Доброе утро! – крикнула она, отвлекая гардеробщицу от уборки.
Та недовольно обернулась, но при виде пришедшей нахмуренное лицо чуть смягчилось.
– Какое уж доброе, – проворчала женщина и бросила тряпку в ведро. – Сама видишь, чем заниматься приходится.
– Зачем же вы так тщательно убираетесь? – заискивающе улыбнулась Надя. – Следующее мероприятие еще не скоро.
– Велели, потому и убираюсь! – огрызнулась та, вытаскивая тяжелое ведро из зала. Надя отпрыгнула с ее пути, чтобы грязная вода не попала на обувь. – Из исполкома звонили. Сказали, придут сегодня, и чтобы все чисто было, – она остановилась и посмотрела на входные двери. – Надо тряпки постелить, чтобы не пачкали… И ты тоже, смотри не следи мне тут!
– Конечно, – потупилась Надя и свернула к архиву.
Под шум сливаемой в унитаз воды она открыла неприметную дверь и поспешила спрятаться в кабинете архивариуса. Сейчас эта маленькая комната казалась ей единственным островком безопасности во всей библиотеке.
В тишине пустого кабинета она услышала свое сердцебиение и только теперь осознала, как сильно испугалась. Ничего не подозревающая уборщица была в шаге от бесценных записей… А если бы она случайно их нашла? Наверняка первым делом сообщила бы Борису, раз он руководит библиотекой. Почему люди из исполкома решили снова заявиться в библиотеку, да еще и заранее велели убраться? Почему не сказали ей, единственному библиотекарю? Неужели они что-то поняли и тоже будут искать дневники?
От нескончаемого потока тревожных мыслей голова шла кругом. Надя поняла, что ее оптимизм был не только преждевременным, но и непростительно легкомысленным. Да, дневники пролежали нетронутыми больше десяти лет, но и архивариуса в Шахтаре не было те же десять лет. Без архивариуса Эльдар сидел тихо, и Комитету некуда было спешить. Сейчас же поиски записей превратились в гонку со временем, и именно она тормозила друга своей беспечностью.
С Эльдаром нужно поговорить как можно скорее.
Надя напустила на себя самое равнодушное выражение лица, какое смогла изобразить, и вышла из архива в сырой воздух библиотеки. Начался обратный отсчет.
До обеденного перерыва Надя так и не встретила никого из горисполкома, хотя слышала доносящийся с первого этажа шум. Одна мысль о том, что Александр и прочие люди из Комитета сейчас хозяйничают в актовом зале, заставляла подскакивать со стула и наворачивать круги по библиотечным залам в тщетных попытках успокоиться. Только представить, что вот сейчас они там что-то отыщут, а она сидит здесь, связанная по рукам и ногам… Ну почему она не поговорила с Элей раньше?
С трудом досидев до обеденного перерыва, она нарочито спокойно вышла из библиотеки, задержавшись на первом этаже. За дверями актового зала незнакомые голоса решали, какие мероприятия устроить для детей на Масленицу. Тревожно, что это все обсуждается не в исполкоме, а в библиотеке, но