– Тебя послушать, так зверушка под общежитием тоже всамделишная? – не то всерьез, не то в шутку поинтересовался Эльдар. Надя оцепенела. В таком ключе она на свою гипотезу еще не смотрела. – Но на самом деле я с тобой согласен. В Шахтаре есть неписаные законы и правила, которые передаются из поколения в поколение. Их все соблюдают, но откуда они взялись, никто толком сказать не может. Все принимают это как «волю гор», будто они живые. Так же было и с обвалом. «Жертв шахты» чтят и помнят, но никто не задает вопросов, почему конкретно случилась трагедия. Про меня говорят, что я то ли благословлен шахтой, то ли ею же проклят, но все опять же воспринимают это как должное. Да посмотреть хотя бы на общежитие…
Надя его почти не слышала, оглушенная стуком собственного сердца. Она все еще думала о в шутку брошенной фразе. Ведь и правда, если в шахте живут древние существа, которые дают людям невероятные способности, то почему под землей не может поселиться какое-нибудь чудовище? Она посмотрела под ноги. Взгляд словно прошел вниз, сквозь деревянный пол, бетонный фундамент, рыхлую землю прямо в бездонную пропасть, из которой на нее смотрели два сверкающих красных глаза…
Прикосновение к плечу вывело ее из транса, и девушка резко подняла голову. Эльдар пристально смотрел на нее.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он. – Такая бледная, будто сейчас в обморок упадешь. Наверное, это уже слишком для одного утра…
– Нет, все нормально. – Она помотала головой и похлопала себя по щекам, отбрасывая пугающие мысли. Сейчас и без этого было чего бояться. – Наоборот, мне нужно знать больше. Если Знающий действительно скрыл в своих записях что-то настолько важное, что его из-за этого убили, а я теперь эти записи ищу, то мне нужно знать все что можно. На случай, если я и правда стану следующей.
– Ты ищешь их из-за меня.
В голосе Эльдара прозвучали горькие нотки вины, и она подняла голову. Теперь, зная подлинную историю, Надя смотрела на него совсем другими глазами. Одна мысль о том, что ему пришлось пережить, внушала ужас. Понятно, почему он так мало говорил о прошлом, а когда говорил, это было похоже на разрозненные воспоминания, которые он с трудом извлекал из недр памяти.
– Когда я понял, во что превратился, я не знал, что делать, – тихо сказал он, не глядя ей в глаза. – Изучал медицинские исследования, мифы, местные сказки. В них рассказывалось о героях, которым горы давали силу, чтобы сразиться со злодеями, но где эти сказочные герои, а где я? Потом поиски привели меня в краеведческий музей. Я ходил туда почти каждый день, будто надеялся увидеть в древних украшениях и ритуальных предметах ответы на свои вопросы. Тогда смотритель и сказал, что я совсем как тот несчастный, который тоже захаживал в музей, изучал местную историю и легенды. Когда я спросил, кто это был и почему он «несчастный», то узнал, что этот человек работал в архиве и не так давно скончался. Иронично получилось. Быть может, я даже проводил его вскрытие, но совершенно этого не помню. А теперь гоняюсь за его наследием, потому что, если он и правда что-то узнал о шахте и о том, какие силы в ней прячутся, это моя последняя надежда понять, что я теперь такое. Если Комитет найдет записи раньше, они либо их уничтожат, либо используют, чтобы заставить меня снова плясать под их дудку. Я не допущу этого, а значит, должен найти записи первым.
Надя отвернулась к двери и задумалась, пытаясь осознать его историю. Голос разума бил во все колокола, умолял бежать, пока не поздно. Выйти из комнаты сто шестнадцать и больше никогда в нее не заходить, как и указывали правила общежития. Сделать вид, что она ничего не знает, продолжать молча работать на двух работах, ходить на свидания с Женей и надеяться, что когда-нибудь она сможет уехать и забыть все как страшный сон. У Эльдара с Комитетом свои разборки, битва бессмертного человека и непобедимой структуры, битва, которая не имеет к ней никакого отношения. В этой гонке за секретами один архивариус уже погиб, а ее имя – следующее в списке. Для всех Комитета не существует, а значит, их руки развязаны. Она же, в отличие от Эльдара, совсем не бессмертное создание…
– И что мы теперь будем делать? – услышала она свой голос будто со стороны и сама себе удивилась. Эльдар тоже выглядел потрясенным.
– Я был уверен, что ты выскочишь отсюда как ошпаренная и больше никогда не вернешься, – устало хмыкнул он. – У Комитета к тебе лично пока претензий нет. Прекратишь мне помогать – они от тебя отстанут. Не будут рисковать вмешательством из-за гор.
Надя подтянула ноги к груди и спрятала подбородок в коленях. Она и сама все понимала. Оставаясь рядом с Эльдаром, она только подвергала себя опасности. И все ради чего?
– С друзьями так не поступают, – пробурчала она. – А мы друзья. Ты столько для меня сделал, теперь моя очередь. К тому же…
Она медленно завалилась на подушку, подтянула колени еще ближе и свернулась калачиком.
– Я, конечно, не знакома с прошлым архивариусом и, кроме имени, почти ничего о нем не знаю, но я в какой-то мере его наследница, верно? Он изучал историю этого места, и если даже он выяснил что-то невероятное, это тоже часть истории. Пусть ее и нельзя рассказывать за пределами города, но здесь она должна сохраниться. Сейчас его исследования – последняя надежда для тебя, но потом могут быть и другие, кому они помогут. А значит, я должна найти их и уберечь. Это моя работа, и я буду делать ее так, как я считаю правильным. Это я привожу в порядок архив, в котором он работал, это я защищала его кабинет от исполкома, это я уберегла его старые фотографии…
Эльдар не сдержал смешок, и Надя скуксилась:
– Я попыталась! Так вот, если он хотел спрятать свои записи от Комитета, я