Почти целый час она сидела, уставившись в окно, не в силах ясно мыслить. «Я рада, что Шошана и девочки пошли к Нете. Не хватало, чтобы они увидели меня такой».
Глава 38
На следующее утро Наоми с трудом поднялась с постели и пошла на кухню готовить Хершелю завтрак. Он появился, когда она ставила на стол его тарелку. Молча поел. Закончив, поднялся и потянулся. Снял с вешалки пальто.
– Увидимся вечером, – сказал он и вышел за дверь.
Она приготовила завтрак для Шошаны и близнецов, но сама не съела ни крошки. Наоми сидела на диване и ждала, пока Шошана проснется. Ждать пришлось недолго. Спустя полчаса Шошана вышла на кухню. Наоми поглядела на дочь. Две недели назад у Шошаны начались месячные. «Теперь она женщина, – думала Наоми, – и она уже очень красива. Вскоре женихи начнут выстраиваться за ней в очередь».
– Я приготовила завтрак для тебя и сестер. Мне надо сбегать на рынок. Присмотришь за девочками, пока меня нет?
– Конечно, мама, – ответила Шошана.
– Спасибо. Я ненадолго.
Наоми вышла из дому. Но на рынок не пошла. Оглядываясь по сторонам и стараясь избежать любопытных взглядов, она подкралась к синагоге и встала за углом. Она пряталась там, где обычно никто не ходил, чтобы ее не заметили. Было холодно, и ветер хлестал ее по лицу. «Жаль, что мне нельзя просто зайти туда и поговорить с ним. Это строго запрещено. Женщина не может так запросто говорить с мужчиной. Но мне надо найти способ повидаться с ним».
Мимо нее как раз проходила группа мальчиков из иешивы; они не видели, что кто-то стоит в темноте. Наоми услышала, как они горячо спорят о каком-то религиозном законе. «Зачем я вообще сюда пришла? Как я собиралась с ним повидаться? У меня разум помутился. Мне надо идти домой и браться за ужин. Только сначала загляну на рынок. Не могу же я вернуться домой с пустыми руками. Я сказала Шошане, что пойду за продуктами. Если вернусь без ничего, она спросит, где я была».
– Наоми?
Она стремительно обернулась. Шарф соскользнул с ее головы, и волосы рассыпались по плечам. Сердце стремительно заколотилось, ладони вспотели. Он стоял перед ней – такой красивый! Он рано поседел – виски у Эли серебрились. «Ему всего тридцать, – подумала она, – а каким умудренным он выглядит…»
– Эли. Мне надо поговорить с тобой.
Внезапно начался снег. Он припорошил ей волосы и плечи темного пальто. Она посмотрела на Эли, потом на быстро белеющую от снега землю. Наконец Наоми набралась храбрости посмотреть ему прямо в глаза – в их темную, бездонную глубину. Он не сказал ни слова, только кивнул. Потом быстро огляделся, проверяя, не подсматривает ли за ними кто. Они были одни. Он шагнул к ней и сказал:
– Встретимся на нашем месте завтра утром. Там мы сможем поговорить спокойно.
Она кивнула.
– Во сколько?
– Пораньше. В восемь часов. Хорошо?
– Да. Хершель уходит на работу в семь. Я приду.
Это были первые слова, сказанные ими друг другу с самого расставания. От звука его голоса она вся дрожала. Слезы набегали ей на глаза и замерзали на ресницах.
Он развернулся и пошел прочь. Поднялся на крыльцо синагоги и скрылся за дверью, оставив ее под снегом одну.
Мгновение она стояла, не шевелясь, собираясь с силами. Потом быстро пошла в сторону рынка. Забежав в рыбную лавку, Наоми поздоровалась с хозяином.
– Рыбы сегодня немного, – предупредил он. – Погода плохая. Да и вообще сейчас не сезон.
Она кивнула. Потом сказала:
– Я понимаю. А есть что-нибудь, чтобы можно было сделать гефилте-фиш? Это любимое блюдо моего мужа.
Хозяин кивнул.
– Сделаем, – сказал он и начал чистить рыбу. Наоми терпеливо ждала.
«Я приготовлю Хершелю его любимое блюдо, потому что чувствую себя виноватой, что до сих пор люблю Эли».
– Вот и ваша рыба, – сказал хозяин.
Наоми заплатила и вышла. По холоду она поспешила домой. Снег повалил сильнее.
– Что ты купила, мама? – спросила Блюма. – Шошана сказала, ты пошла на рынок.
– Купила рыбу. Приготовлю сегодня гефилте-фиш.
– Ненавижу гефилте-фиш, – пробурчала Блюма. – И Перл тоже ненавидит.
– Тогда я сделаю еще и суп, и вы, девочки, поужинаете супом.
Глава 39
На следующий день Наоми поступила точно так же: встала пораньше и была готова уходить, когда Шошана появилась из комнаты. На этот раз Шошана забеспокоилась.
– Мама, ты снова идешь на рынок? Ты же ходила вчера! Если тебе что-то нужно, почему ты вчера не купила?
– Ты права. Я иду повидаться с Сарой. Хочу отнести ей немного рыбы, которую вчера приготовила.
– Я могу отнести, – предложила Шошана.
– Нет, мне хочется пройтись. Я скоро вернусь. – Она упаковала с собой остатки рыбы и вышла.
Подойдя к Эли, Наоми протянула ему сверток с рыбой.
– Я приготовила гефилте-фиш. Принесла тебе немного.
– Очень мило с твоей стороны, – сказал он, и она подумала, что его голос звучит холодно. – Большое спасибо.
– Я слышала, ты женишься, – сказала Наоми.
Эли кивнул.
– Да, женюсь.
– И кто счастливица?
– Рахиль Фейнштейн.
Наоми была ошеломлена. И как это она не узнала пани Фейнштейн, мать Рахили? Теперь, когда она знала, кто мать невесты, ей стало ясно, что она знает и Рахиль тоже. Они никогда не разговаривали, но несколько раз она видела ее на рынке и помнила, что Рахиль показалась ей очень хорошенькой.
– Кажется, я видела ее в городе, – запинаясь, пробормотала Наоми. – Она красавица. С длинными темными волосами. Примерно как у меня.
– Примерно да, – сказал он, держа в руках сверток с рыбой.
– Но, в отличие от меня, у нее богатые родители, которые смогут содержать зятя-ученого.
– Наоми, зачем ты это делаешь? Почему мы стоим тут и говорим об этом?
Она покачала головой и заплакала.
– Прости. Мне очень тяжело. Настоящая причина, по которой я хотела с тобой увидеться, – чтобы пожелать тебе счастья. Но ревность не дает мне этого сделать.
– Я понимаю. Спасибо тебе за пожелание.
– Прошу, не будь таким официальным. Перестань говорить со мной, как будто мы едва