Понятно, что в чисто силовом подчинении нет ничего невозможного. Включало же Московское государство в свой состав различные земли, населенные мусульманами. Но далеко не всегда покорение мусульман происходило гладко. Скажем, башкиры в XVII–XVIII веках часто бунтовали. А покорение Северного Кавказа в XIX столетии оказалось очень сложной задачей из-за сопротивления исповедовавших ислам народов, что резко контрастировало с добровольным присоединением православной Грузии. Во времена царя Алексея Михайловича и патриарха Никона о будущем с его проблемами еще ничего не знали, но нетрудно было догадаться о важности унификации православия ради получения поддержки освобождаемых единоверцев.
Никон активно занялся этим делом, тем более что оно отвечало его личным склонностям, его симпатии к грекам. Однако в широких народных массах, не испытывавших такой симпатии, но чтивших традицию, действия Никона не могли не вызвать сопротивления. Так и появился раскол. Раскольники оказались во многом более энергичными предпринимателями, чем люди, исповедовавшие официальную веру. Связано это было, по-видимому, не с особой протестантской этикой, не с ментальной склонностью старообрядцев к капитализму, а со сплоченностью дискриминируемой общины. Старообрядчество на Руси в этом смысле напоминает жизнь еврейских общин в Европе. Если из-за дискриминации вам нельзя заниматься ничем другим, кроме предпринимательства, если закрыты пути для приобретения знатности и чинов, если все на вас смотрят косо, ваш бизнес, скорее всего, будет процветать. А сплоченность общины будет способствовать росту доверия, столь важного для экономического развития.
Таким образом, раскол является российским явлением, проистекающим из специфики нашего исторического пути. Он не сформировал особого русского менталитета, но существенным образом повлиял на развитие страны и добавил еще один важный элемент к и без того сложному комплексу внутренних противоречий.
Глава девятая. О том, как Бату Джучиевич подкузьмил Иванов Васильевичей
В нашем долгом путешествии по историческим путям России мы ушли в столь давние времена, что, кажется, они никак уже не могут влиять на современность. Мало ли что случалось почти тысячу лет назад! Столько воды с тех пор утекло! Столько поколений сменилось! Все быльем поросло! Влияние, однако, есть. Влияние опосредованное. По сути, такое же, как влияние, о котором говорилось на страницах этой книги. События очень далекого прошлого не определяют непосредственно день нынешний, но формируют пути, по которым мы шли к этому дню. От одного пути к другому, от улицы к переулочку, из него — в тупичок, а оттуда — дворами, садами, огородами на соседний проспект — и вновь вперед, в наш нынешний день. Чем дальше в прошлое погружаемся в анализе исторических путей России, тем больше встречается перепутий, на которых можно было свернуть куда-то в сторону. Многие из них мы сегодня даже осмыслить и проанализировать не можем, поскольку слишком уж мало о тех временах сохранилось информации, пригодной для обстоятельного исследования. Но сам факт того, что прошлое на исторические пути влияет, не подлежит сомнению по мере того, как мы все дальше продвигаемся в это прошлое.
Дым, земля и пепел
В самом конце 1237 года началось монгольское нашествие на Русь. Вначале пала Рязань, затем многие другие старинные города. Нашествие катилось по землям, входящим ныне в состав России, Украины, Белоруссии, не оставляя камня на камне от цивилизации, основанной нашими предками. При взгляде в ту давнюю эпоху из XXI века может показаться, что это была просто одна из многих войн, пронесшихся за столетия по Русской земле, причем не самая значимая для понимания нынешних наших реалий, поскольку уж очень давно пришел со своим войском к нам хан Батый. Но войны давних времен носили часто совсем иной характер, чем организованные противостояния поздних веков. И слово «нашествие» здесь очень хорошо подходит по смыслу. Наступавшие на Русь орды сметали практически все на своем пути, растаскивая и уничтожая цивилизацию, а не захватывая и приспособляя ее для собственного использования. Оставались лишь «дым и земля и пепел», как сказано в «Повести о разорении Рязани Батыем». А «на земле пусти, на траве ковыле снегом и ледом померзоша» лежали «многие князи местные и бояре и воеводы и крепкие удальцы и резвецы». Еще более страшную картину опустошений нарисовал епископ Владимирский Серапион в конце XIII века, когда можно было уже присмотреться к фундаментальным последствиям случившегося на Руси нашествия.
Разрушены божественные церкви, осквернены священные сосуды, потоптаны святыни, святители преданы мечу, тела монашеские брошены птицам, кровь отцов и братьев наших, словно вода, обильно напоила землю. Исчезло мужество князей и воевод наших, храбрецы наши, исполненные страха, обратились в бегство. А сколько их уведено в плен! Села наши поросли лесом. Смирилось величие наше, погибла красота наша. Богатство, труд, земля — все достояние иноплеменных.
Историки порой скептически относятся к столь красочным плачам, полагая, что писатель давних времен мог сгущать краски, тогда как на самом деле не все села поросли лесом. Многие сохранились, посадили хлеб, собрали урожай и продолжили жизнь, без которой нас бы сегодня не существовало. Точно мы не можем знать масштабы тех разрушений, но можем предположить, что села, разбросанные по бескрайним русским просторам, могли уцелеть, если не находились непосредственно на пути продвижения войска агрессора. Не так уж богаты и соблазнительны для него были эти села, чтобы отыскивать каждое по лесам и болотам. А вот города не уцелели, поскольку представляли соблазнительные для монгольского войска места сосредоточения материальных богатств, продуктов питания и людей, которых можно угнать в рабство. Археологические раскопки показывают, что русские города были действительно уничтожены, как и написано в древних летописях. В соответствующих слоях почвы обнаруживается толстый слой угля, причем не только в тех местах, где город затем вновь отстраивался, но и в тех, где он после нашествия не возродился.
Рассуждая сегодня о тех страшных для Руси временах, мы обычно на уроках истории скорбим по погибшим или отыскиваем примеры героического сопротивления, но есть тема не менее важная для осмысления проблем, обсуждаемых в этой книге. Уничтожение складывавшейся тогда городской культуры должно было нанести сильный удар по возможностям развития русских земель, поскольку именно через город происходит экономическое, политическое и культурное развитие общества.