Я поднялась и, как могла, отряхнула юбку. Подол намок, к нему прилипли грязные листья, а чулки можно сразу выбрасывать. Впрочем, я не роптала. Мисс Свенсон повезло куда меньше.
Вдали завыла сирена, и вскоре рядом затормозила полицейская машина, из которой выскочили постовой и сержант. Увы, оба были мне незнакомы. Впрочем, если понадобится, найду выход на их начальство.
Сержант, напоминавший мопса в форме, окинул всех грозным взором:
– Что тут произошло?
Зеваки в едином порыве подались назад.
– Девушку сбила машина, – объяснила я спокойно.
– Я все видела! – вмешалась вдруг дама с зонтиком, гордо расправив плечи и вздернув подбородок. – Не дайте ей скрыться!
– Мэм, погодите, – попросил сержант. – Никто никуда не скроется. Давайте по очереди. Я разговариваю вот с этой женщиной, а вы пока помолчите, окей?
Она фыркнула и отвернулась.
– Это ваша подруга? – продолжил сержант, покосившись на лежащую девушку.
Я кивнула. Подумаешь, приврала чуть-чуть. Не сознаваться же, что впервые увидела мисс Свенсон четверть часа назад и пыталась выжать из нее свидетельские показания! Эллиота тут нет, разоблачить меня некому.
– Мисс Кэтрин Свенсон. Она работает неподалеку, на телефонной станции. Мы собирались вместе в кафе.
– А, – сержант потерял ко мне интерес и уставился на мисс Свенсон, над которой колдовала блондинка. – А это еще кто?!
В голосе его звучали подозрение и неприкрытый страх. М-да. Законы смягчить легко, с людскими сердцами трудней. Закон о некоторых послаблениях для блондинов вышел десять лет назад, но на них все еще косились.
– Это аптекарь, – я как бы невзначай заступила Элен от полицейских. – Офицер, я запомнила автомобиль. Черный седан, номер АР 2417 К.
Вот это его заинтересовало: сержант перестал буравить взглядом аптекаршу и попытался пронзить им меня.
– Машина ехала медленно? – уточнил он недоверчиво.
– Что вы! Мчалась как угорелая. Точнее, вначале она стояла вон там, – я указала рукой на урну, возле которой был припаркован автомобиль. – Потом вдруг сорвалась с места и промчалась на красный.
– И вы успели разглядеть номер? – Сержант даже не скрывал скептицизма. – И вот так сразу его запомнить?
Вот так всегда. Стараешься помочь, а тебя принимают в штыки.
– Успела, – согласилась я смиренно. – Офицер, у меня хорошая память.
– Неужели и водителя разглядели? – хмыкнул он, почесав похожий на картофелину нос.
– Увы, – развела руками я, немного покривив душой.
В лицо водителя, конечно, я не признаю. Зато цвет волос рассмотрела.
Впору уже коллекционировать убийц, которых я видела за рулем.
Элен с видимым трудом поднялась на ноги и заявила мрачно:
– Я сделала, что могла. Может, и выживет.
Зато Кэт стало заметно лучше – лицо немного порозовело, дыхание стало глубже и ровней.
Я подставила блондинке плечо и шепнула: «Спасибо. За мной не заржавеет». В ответ она лишь насупилась.
С воем сирен примчалась «скорая», медики засуетились вокруг бесчувственной девушки.
Сержант о чем-то пошептался с врачом, проследил, как Кэтрин уложили на носилки и лишь после этого вернулся к очевидцам.
– Как она? – не выдержала я.
– Состояние тяжелое, – хмуро сообщил полицейский. – А теперь продолжим.
По знаку сержанта констебль достал блокнот:
– Ваши имена и адреса, пожалуйста.
– Эндрю Мастерс, – с готовностью назвался первым мой веснушчатый знакомец. – Проживаю на Ридженс-стрит, дом десять.
– Элен Ридли, аптекарь, – неохотно представилась блондинка.
– А я – мисс Фитцпатрик! – рявкнула вдруг дама с зонтиком и подбоченилась. – И я требую, сержант, чтобы вы задержали эту женщину!
Она эффектно ткнула зонтиком в мою сторону.
– За что? – сержант метнул на меня взгляд из-под кустистых бровей.
Мисс Фитцпатрик пылала негодованием:
– Это она. Я видела!
– Что вы видели, мэм? – устало, но почтительно уточнил полицейский.
– Я видела, как она сама толкнула девушку под машину!
И с такой уверенностью она это заявила, что полицейский заколебался.
Я закатила глаза и напомнила:
– Авто внезапно сорвалось с места и не остановилось на светофоре. Как я, по-вашему, могла это предвидеть?
Она было смешалась, но тут же нашлась:
– Это был ваш сообщник.
Сержант задумался, морща лоб. Картинка и впрямь выходила подозрительная.
– Эй, послушайте, но это же неправда! – живо вмешался Эндрю Мастерс. На него все дружно обернулись, и мужчина залился краской до корней волос. Сразу стало ясно, что ему нет и двадцати. Он упрямо выставил подбородок и заявил уверенно: – Мисс… простите, не знаю вашего имени, в общем, эта леди наоборот пыталась вытащить девушку.
– Вздор! – заявила мисс Фитцпатрик, повысив голос. – Вы тоже с ней заодно.
Констебль красноречиво закатил глаза. Сержант был сдержаннее:
– Почему вы так решили, мэм? Вы знаете этих людей?
Ему явно совсем не нравился оборот, который принимали события. Однако отшить мисс Фитцпатрик он не смел – сразу видно, что она станет жаловаться во все инстанции подряд.
– Вот еще. Стала бы я со всякими знаться! – фыркнула она. – Я – заслуженная учительница, чтоб вы знали.
И заслуженная старая дева, несомненно. Этот почетный титул был прямо-таки написан на ее сухопарой фигуре и кислом лице.
Бедные, бедные ее ученики.
Сержант мигом потерял к ней интерес. Пробурчал:
– Тогда откуда вы можете что-то знать, мисс?
– Да вы посмотрите на нее! – мисс Фитцпатрик все сильнее распалялась. Еще немного, и ткнет меня зонтиком. – У нее же все на лице написано! Молодая красивая проститутка, которая вертит мужчинами, как хочет.
Ничего себе аргумент.
– Спасибо, – улыбнулась я, когда прошла оторопь.
Глупо обижаться, протестовать и что-то доказывать. Такие люди воспринимают спор, как подтверждение своей правоты.
Челюсть у сержанта отвисла:
– За что?
– За молодую и красивую, – объяснила я любезно.
Мисс Фитцпатрик побагровела.
– Кстати, – продолжила я тем же ровным тоном, аккуратно стаскивая перчатку, – мой муж тоже так считает.
И продемонстрировала заветное колечко, символ своей респектабельности.
Ну что, добьем наших доблестных полицейских?
– Миллисент Керрик, – представилась я. – Миссис Альберт Керрик, проживаю с мужем на Лонгстрит, восемь.
– Но это же!.. – не выдержал младший полицейский и что-то горячо зашептал сержанту.
– О! – только и сказал тот, глядя на меня уже совсем иначе. Уважительно и чуточку опасливо. Хорошая вещь – репутация.
Я скромно улыбалась и ждала продолжения.
– Так ведь это… это притон! – дошло и до свидетельницы.
– Бар, – поправила я.
Кажется, она не услышала. Раздулась от гнева, как жаба, которую мальчишки надули через соломинку. Надеюсь, хоть не лопнет?
– Миссис Керрик, – зато сержант теперь был подчеркнуто вежлив. Еще бы, лейтенант Коэн любит пропустить в «Бутылке» кружечку-другую. – Сожалею, но вам придется проехать с нами в участок.
– Вы меня арестовываете? – подняла брови я. – Пора звонить адвокату?
Он мотнул головой и объяснил чуть заискивающе:
– Нет-нет, миссис