— Удивительно, — произнёс он наконец. — Ты либо лучший шпион, которого я когда-либо видел, либо… нечто иное. Но доверие — не дешёвая монета. Если это ловушка, если ты играешь в какую-то свою игру, твоя смерть будет долгой. И очень тихой. Ты исчезнешь, и никто, даже твои боги, не найдёт и пылинки от тебя.
Он сделал шаг вперёд.
— Но… мне интересно. Поэтому ты вернёшься туда, откуда пришёл. Будешь делать то, что делал. И ждать моего знака.
Дзюнъэй уже было подумал, что аудиенция окончена, но Такэда добавил:
— И вот твоё первое испытание. Вчера мой кравчий пожаловался, что кто-то ворует дорогое сакэ из погреба. Он подозревает одного из поваров. Узнай, кто это. Но так, чтобы никто не узнал. Принеси мне доказательства. Не слова. Доказательства.
Это была блестящая проверка. Не опасная, но требующая именно тех навыков, которые есть у шпиона: наблюдательности, умения внедриться и добыть информацию.
Дзюнъэй молча поклонился. Он поднялся и, не оборачиваясь, пошёл к выходу. Его спина чувствовала на себе тяжёлый взгляд Такэды.
Уже в коридоре, когда дверь закрылась за его спиной, он мысленно выдохнул. Его руки слегка дрожали от адреналина. «Он играет в го, — подумал он, — расставляя свои камни на доске и вычисляя ходы на десятки шагов вперёд. А я тут пытаюсь объяснить ему правила сёги, используя для этого лишь мычание и неуклюжие жесты. И почему-то мне кажется, что он уже давно знает правила сёги лучше меня».
Он сделал шаг и чуть не наступил на своего старого знакомого — кота Васаби, любимца кухонной прислуги, который, как ни в чём не бывало, вылизывал лапу, развалившись посреди коридора.
— И чего уставился, корзина? — пробормотал проходивший мимо служка. — Кот и кот. Или ты у него что-то выспросить хочешь?
Дзюнъэй молча отклонился, обходя животное. Юмор ситуации был мрачным. Ему, профессиональному убийце, поручили раскрыть кражу сакэ. Это было одновременно и унизительно, и гениально. Самый незначительный промах, малейшая неосторожность — и его подозрения в глазах Такэды подтвердятся. Он был на крючке. И крючок этот засел очень глубоко.
Глава 7
Расследование кражи сакэ оказалось на удивление простым делом. Дзюнъэй, чьи навыки были заточены для куда более сложных задач, за пару дней выявил вора. Им оказался не повар, а молодой подмастерье кузнеца, который тайком проникал в погреб через вентиляционную шахту, чтобы угощать свою возлюбленную, дочку садовника, дорогим напитком. Дзюнъэй даже не стал его разоблачать. Он просто подкараулил парнишку, когда тот снова полез в шахту, и «случайно» заблокировал выход своим посохом. Испуганный подмастерье в результате попался кравчему и во всем ему признался. Проблема решилась, виновный был прощён после строгого внушения.
Доказательством для Такэды стала короткая записка, переданная через того же пажа. В ней Дзюнъэй указал лишь имя и причину, без лишних деталей. В ответ он получил новый, уже более сложный знак: «Проследи за чиновником Макимурой. Куда он пойдет сегодня после заката?». Это было уже серьёзнее. Господин Макимура был тем самым советником, о чьем заговоре Дзюнъэй узнал. Такэда проверял его на самой опасной информации.
Проследить за Макимурой, не будучи замеченным, было непросто. Чиновник был хитер и осторожен. Но Дзюнъэй использовал свою «слепоту» как прикрытие. Он устроился у ворот, через которые должен был выйти Макимура, и делал вид, что чистит свой посох. Когда чиновник прошёл, Дзюнъэй, как заправская тень, последовал за ним, используя толпу, углы зданий и свою абсолютную бесшумность. Он выследил его до невзрачного дома в торговом квартале, где Макимура встретился с каким-то человеком в плаще с капюшоном. Ещё один агент?
Вернувшись, Дзюнъэй оставил условленный знак для Такэды — три чёрных камушка, выложенных в определённом порядке у корней старой сосны в саду. Это означало: «Подтверждаю. Место известно». Он чувствовал себя странно: он, ниндзя клана Кагэкава, теперь работал на свою первоначальную цель, добывая для нее информацию.
Именно в этот момент его настигла Акари.
Она появилась внезапно, как всегда, вынырнув из толпы служанок, возвращавшихся с рынка. Её лицо под слоем дорожной пыли было искажено холодной яростью.
— Где ты пропадаешь? — её шёпот был похож на шипение разъярённой кошки. Они стояли в узком проходе между двумя складами, притворяясь, что она подаёт ему милостыню. — Прошли уже все сроки! Он всё ещё жив! Что ты делаешь?
Дзюнъэй, глядя в землю, сделал вид, что благодарно кивает за монету. Его собственный шёпот был спокоен, но внутри всё сжималось.
— Охрана… усилена. — Он говорил обрывисто, играя роль человека, который с трудом вспоминает речь. — Он подозрителен. Каждый его шаг проверяют. Нет момента. Нужно ждать.
— Ждать? — Акари чуть не выкрикнула, но сдержалась. — Мы ждали уже слишком долго! Оябун недоволен! Ты что, решил здесь обустроиться? Завёл себе дружков среди этих… солдат?
— Нет. Но цель… сложнее, чем казалось. — Это была осторожная попытка подготовить почву, отвести гнев от клана. — Нужно сообщить Оябуну. Возможно… возможна ошибка.
В глазах Акари вспыхнуло настоящее пламя. Он видел, как её пальцы сжались в кулаки.
— Ошибка? Ты осмелился усомниться в решении Оябуна? Ты слышишь себя? Твоя задача — выполнить приказ, а не философствовать! Ты становишься слабым, Дзюн. Мягким. Как перезрелая хурма.
Она сунула ему в руку не монету, а маленький, острый камушек — знак того, что следующий контакт будет последним.
— Я передам твои… сомнения. Но я предупреждаю тебя. Не заставляй меня приходить за тобой самой.
Она исчезла так же быстро, как и появилась, оставив его с камушком, впивающимся в ладонь, и с тяжёлым предчувствием.
Ответ пришёл быстрее, чем он ожидал. На следующее утро, когда он шёл за водой к колодцу, мимо него проскочил неприметный прохожий. Их плечи едва коснулись, и в руке Дзюнъэя оказался крошечный, туго свёрнутый клочок рисовой бумаги.
В своей каморке, дрожащими руками, он развернул его. Иероглифы были выведены безжалостной, знакомой рукой делопроизводителя клана. Ни приветствия, ни подписи. Только сухой, беспощадный приговор:
«Ты — инструмент. Твоя задача — рубить, а не думать о качестве древесины. Выполняй приказ. Или ты предатель? Следующий сигнал от тебя должен быть сигналом об успехе. Иначе мы придём за тобой сами. И за твоим «тигром»».
Он сидел на своей нарде, сжимая в руке этот клочок бумаги. Слова жгли ему кожу. «Инструмент». «Рубить». «Предатель». Ультиматум был ясен. Он больше не мог тянуть время. Клан шёл на штурм. И если он не нанесёт удар первым, они сделают