Я молчала и требовательно смотрела Антону в лицо, давая понять, что буду стоять на своем и через минуту он сдался. Досадливо рыкнул, порывисто отвернулся, прошёлся по комнате, схватил со стула черную сумку с вещами, но тут же и швырнул ее об пол.
— Я ходил от нее налево и Маринка меня на этом поймала. Я — кобель по натуре, ты к этому вела? Довольна? — он не говорил — зло огрызался не глядя на меня.
Льда внутри стало больше, хотя, казалось бы, куда ещё.
— А разве должна быть?
— Мне откуда знать? Это ведь ты решила сейчас прошлое ворошить и к нам его за уши подтягивать.
— Ты сам принял решение изменить уровень наших отношений на более серьезный. И почти сразу взялся заигрывать с …
— Эй, Лись! — оборвал меня Антон, резко вскинув руку. — Не заигрывать! А подыграл всего лишь. Хорош душнить. Я же сказал — ничего бы не было, даже в мыслях не было, я только тебя хочу.
— Однако, это никак не мешало при появлении Эвелины начать вести себя так, будто я пустое место.
— Фигня и поклёп! — отмахнулся Крапива, но в глаза мне все так же не смотрел.
— Да ты ее всю взглядом облизал! Ты постоянно так делаешь!
— Алиска, я — мужик, — Антон развернулся ко мне и, наконец, уставился в лицо раздражённо, как если бы злился на мое непонимание самых очевидных вещей. — Нормальный, здоровый мужик. Мне что, повязку себе на морду нацепить, чтобы тебя мои, якобы похотливые, взгляды не раздражали? А потом что? Кляп мне захреначишь в рот, чтобы ни с кем не говорил и не улыбался как-то не так? Заставишь каждый шаг и вздох делать с оглядкой на то, чтобы тебе там чего не примерещилось? Сцены будешь закатывать, как Маринка, на каждом шагу и на пустом месте?
— На пустом? — я буквально опешила от такого. — Ты ей изменял, сам же признался.
— И что, блин? Ну отбегал налево, но я ее любил и никогда бы сам не бросил. Что за манера из всякой херни трагедию целую городить?
Руки развел, плечами пожал и смотрит, главное так, будто действительно это я тут несу нечто дикое.
— То есть, ты реально считаешь, что измена — это какая-то херня? Мелочь, не стоящая особого внимания? — я смотрела на него практически в шоке, не в состоянии поверить, что он так действительно думает.
— Лись, в моем понимании измена — это когда у тебя на стороне тоже реальные отношения случились и чувства не шуточные. Или когда ты нарочно прям где-то ищешь приключений в ущерб тому постоянному, что у тебя есть. А когда ты просто макнул куда-то, потому что возможность подвернулась — это херня.
— Ты ведь не шутишь сейчас даже? Выходит, соглашаясь на отношения с тобой, я по умолчанию должна согласиться и на то, что ты периодически такие вот подвернувшиеся возможности использовать станешь?
— Да какого хрена ты все к нам-то подтягиваешь? — сорвался уже на откровенный рык Антон. — Я разве сказал, что буду? Мне с тобой всего выше крыши.
— Почему? Да потому что мы с тобой вообще ещё не обсуждали подобные вещи, а стоило бы, учитывая, насколько у нас взгляды на закрытость в отношениях разнятся. Ведь, если говорить начистоту, то пообещать мне, что изменять не станешь ты тоже не сможешь?
— Да твою ж-ж-ж…! — Крапива хлопнул себя в сердцах ладонью по лбу и провел ею по лицу. — Алиска, говорить с женщиной, тем более своей женщиной, начистоту будет только дебил и тот, кто сам себе враг, ясно? С женщиной нельзя быть по-настоящему честным, вам же это нахрен не надо на самом деле. Вы все хотите от нас сказочку сладкую слышать, где мы божимся, что без тебя, единственная моя, член узлом завяжем, что ни в жизнь и ни на кого, и вообще, кроме любимой ни на кого и не встаёт. Но правда в том, что встаёт, Лись, встаёт, но это ни хера не значит, что свою женщину ты от этого меньше любишь. Вот так мы устроены.
— По твоему выходит, что верных мужчин в природе не существует? Женщинам только и остается, что терпеть такое положение вещей?
Антон запрокинул голову, посмотрел в потолок и тяжело вздохнул, демонстрируя, как же я его уже достала.
— Вот ни черта я не понимаю на кой тебе приспичило во все это углубляться, Лись. Ну ясно же, что все только усугубляем, но раз ты так хочешь… — он резко выдохнул и посмотрел мне в глаза прямо и жестко. — По моему мнению, умная женщина вообще таким морочиться не должна. Зачем в чем-то там ковыряться, если можно просто жить себе счастливо с мужиком, что тебя любит и ради тебя на все готов?
Господи, он в этот самый момент вдруг настолько похожим на Роберта показался, что у меня аж тошнота к горлу подступила. В глазах потемнело, я даже заморгала, прогоняя наваждение.
— Следуя твоим же словам, эти умные женщины должны жить с повязкой на глазах, ради эдакого счастья не замечая ничего лишнего? — произнесла тихо, чувствуя что губы опять немеют от внутреннего холода. — Нет, Антон, мне это не подходит. У тебя, конечно, опыта много и может именно ты и прав, но я такого больше не хочу.
— Что значит больше?
— Не замечать очевидного, закрывать глаза на ложь, терпеть боль ради сохранения хотя бы того, что есть. Я больше не хочу отношений, ради которых эту боль терпеть нужно.
— Ты меня сейчас что, с этим мудилой Робертом сравнила? Серьезно, Лись? — это его явно моментально вывело из себя. — Разве я тебе тоже самое предлагаю? У нас же все по кайфу было, охерительно просто, а ты из-за фигни раздула трагедию и песню “давай прощаться” завела.
Фигни, значит?
— А давай ты себя на мое место поставишь? Что если я стану флиртовать с каждым симпатичным парнем? Буду раздавать всем улыбки и авансы, обнимать себя позволю и оставлю за собой право на ни к чему не обязывающие интрижки?
— Какого хрена, Алиса?! Не равняй член с пальцем!
— Почему?
— Да потому! — Крапива откровенно был взбешен таким поворотом. — Девушка идёт налево только когда её мужик косячит в отношениях. Внимания или ласки не додает. В противном случае она просто шалава по натуре.
— Чего тебе не додавала Марина?
— Ты опять?! — шагнув ко мне, он шарахнул кулаком по стене. — Да ну сколько можно, Алиса? Ты чего сейчас добиваешься?