— Не мне, Алиса. Куда?
— Туда, где ни тебя, ни матери нет.
— Очень по-взрослому.
— Опять же пофиг.
— И где собралась жить? На что? Ты же никогда не работала и понятия не имеешь, как на жизнь заработать.
— Ну надо же, ты с матерью прямо слово в слово. — хохотнула я нервно и зло. — Вот что значит настоящие супруги и душа в душу, да, милый? Может и по лицу мне надаешь, как жена твоя?
— Малыш, ты же знаешь, что я никогда на тебя не поднял бы руку.
— А зря. Есть за что. — я вжикнула молнией и развернулась к нему. — Ты спрашивал где я была ночью? Так вот, я напилась и переспала с другим мужиком. С первым встречным.
— Не смешно. — кажется, нисколько не впечатлился Роберт. Не верит просто, что я могла бы?
— Не смешно — не смейся. — пожала плечами. Лечу-лечу камнем вниз, тормозов, парашюта, соломки внизу не имеется.
Наши взгляды опять сцепились и в его появилось наконец нечто. Какая-то темная опасная острота.
— Думаю, на этот раз Виола права. — наконец процедил Роберт. — Тебе действительно пора попробовать — каково это жить самостоятельно, чтобы понять, как много ты можешь потерять по собственной глупости. Уверен, много времени это не займет. Куда и к кому вернуться и извиниться ты в курсе, Алиса.
Глава 10
Первые два дня после пожара вспоминались как-то смутно. Бойцы из пожарной бригады примчались быстро, залили все качественно, но когда спустились с Темычем в абсолютно черный от копоти подвал у меня все на хрен упало. Столько сил потрачено, почти все, что зарабатывали последние годы вложено и теперь похерено.
Даже не злостью изначально накрыло — отчаянием. Неужели все, конец всему, к чему стремились? Прямо крушить и убивать без разбору захотелось.
Но потом присмотрелись, приободрились, поняли, что прорвёмся. И вот тогда понеслась пахота беспросветная, до онемения тела, выбегания на воздух на поблевать от горелой вони, до отупения мозгов.
Разобрали, подняли и вынесли наружу все тренажеры, чтобы сырость им больше ущерба не нанесла. Просушили, благо погода стояла сухая, копоть оттерли, смазали душевно, собрали обратно. Поняли, что самых ощутимых потерь таки избежали и приободрились совсем уж.
Параллельно пришлось всю доску с пола сдирать, она больше всего от огня и пострадала. Даже где и не прогорела, так так впитала запах гари, что оставлять было не вариант. Никто не станет платить за посещение зала, в котором костром разит постоянно. Опять же, зоне раздевалок со всеми шкафчиками совсем кирдык приключился, потому что бутылки с зажигательной смесью прямо под те двери и прилетели через разбитое тварями подвальное окно.
Зеркала у дальней стены, к счастью, все уцелели, только отдраить их пришлось хорошенько. А вот с самими крашенными стенами и потолком провозились мы изрядно. Железными шпателями сдирали повсюду краску, иногда подогревая для облегчения процесса строительными фенами, отчего вонять начинало — хоть лёгкие выплевывай. Потом щетками тёрли, отмывая, не жалея почаще воду менять. Под конец все помещение ещё поставили просушить тепловыми пушками, перед новой отделкой и покраской.
Короче, больше двух недель мы с Зимой ушатывались так, что ближе к ночи я не совсем мог понять — жив еще или уже сдох на хрен. Спасибо хоть почти все парни с района, даже те, кто не ходил к нам заниматься, приходили помогать по мере сил, а то точно бы ноги протянули. Пирожки с бутерами нам из дома таскали, которые им, оказывается, мамы-бабули по доброте душевной для нашей ремонтной бригады готовили. Плюс ещё и по собственной же инициативе люди, кто жил в ближайших домах, организовали дежурство, сторожили все наше добро, вынесенное из зала, а то хватает же вокруг типов с липкими руками. Короче, хороший у нас народ на районе и как-никак, но ценят нас с Зимой и то, что мы делаем. Приятно же, аж даже неловко слегка.
Ни сил-времени на поиски, ни места в мозгах для мыслей о промелькнувшей в моей жизни рыжей внекатегорийке не оставалось. Так, под утро во сне она ко мне неизменно забегала вместе с положенным в это время суток здоровому мужику стояком. Но меня в те дни впервые в жизни, пожалуйста, даже на передернуть в душе не хватало. В ходячий антисекс превратился, хотя к вечеру скорее уж ползающий.
Зима тоже вроде вообще успокоился, какие там страдашки по кучерявой занозе, когда домой пригребаешь в состоянии почти зомби. Только бы смыть с себя копоть, вонь и пот, закинуть в брюхо что-нибудь, не разбирая вкуса и упасть харей в подушку. Но мы прорвались. Через шестнадцать дней после пожара мы снова открыли зал.
— Как насчёт сегодня посидеть вечером у меня со всеми вытекающими? — предложил Темыч в день открытия.
Ух ты! Неужто могу я окончательно выдохнуть? Ремонт закончили и попустило друга моего окончательно?
— Прям со всеми? — уточнил я, покосившись на щебечущих перед началом занятия девчонок из моей группы самообороны.
— Со всеми. — решительно подтвердил Зима, радуя меня все больше.
— Да легко. С тебя поляна, а я нам компанию мигом организую.
За посидеть с кайфом я всегда всеми конечностями, мы это более чем заработали, да и больше шестнадцати дней воздержания — это прям до хера для меня. Дольше только в Армии постился.
Однако, херня полная вышла у нас, а не посиделки. Темыч просто мрачно накачивался, то и дело кося глазом на темные окна дома напротив, пока я старательно развлекал Вальку и Надю байками и анекдотами, подливая и доводя до кондиции. Надька ещё так-сяк поддерживала мои усилия изобразить веселое застолье, а Валька же нервно зыркала на Зиму. Я знал, что она давно на него запала, потому и позвал, но что-то такая она зажатая, что как бы я другу не подосрал. Она походу из тех, кому тупотрах не заходит. Но взрослые ребята, сами разберутся, в конце концов, я никому тут не нянька и все собравшиеся на этой кухне в курсе, зачем сюда пришли.
Момент появления света в окнах напротив я не увидел — чисто понял по тому, как резко выпрямился и напрягся Зима. Вот только что уныло в тарелке ковырялся, свесив голову, невпопад ухмыляясь моим шуткам и мыча невнятное на вопросы наших дам и вот уже весь как пружина взведенная до звона стал. А через минуту сгреб испуганно пискнувшую девушку, затянул к себе на