— Благословен тот, кто омыт в кровавой купели. Благословен тот, кто очищен прахом врагов. Благословен тот, кто идет путем дхармы. — Слова главного Распорядителя Ада сами собой сорвались с моего языка и Тинджол кивнул подтверждая, что эти слова правдивы.
— Заповеди Справедливого судьи важны и каждый ворон идет путем дхармы. Особенно чемпион. Ты помнишь нашу дхарму?
— Дхарма воронов убивать демонов и уничтожать скверну где бы ты не был.
— А где ты находишься, ученик? — Я улыбнулся. Старик вновь стал тем требовательным учителем, что хочет, чтобы его ученик сам дошел до нужного ответа.
— В царстве Голодных духов. — До меня начало доходить о чем он хочет мне сказать. Ведь это царство вотчина Справедливого Судьи, у которого есть и другое имя.
— И согласно нашей дхарме все здесь демоны для Срединного мира. Помни об этом и действуй как велит тебе твой путь.
— Спасибо, за наставления, старший. — Я задумался как задать вопрос, который так давно меня интересовал. Но ворон кажется понял все сам и спросил:
— Ты хочешь узнать что-то о планах Первопредка на тебя? — Я кивнул и задал свой вопрос:
— Тинджол, почему Даитенгу использовал меня как ключ для освобождения Сунь Укуна?
— Ты все еще обижен на Крылатого Отца? — Заглянув внутрь себя, я понял, что он прав и вновь кивнул подтверждая его слова.
— Пожалуй да. Почему бы не дать мне нужную информацию? Я сам чувствую, что моя задача убивать демонов и защищать людей. Так почему обман? К чему все эти хитрые схемы?
— Обмана не было, ученик. Даитенгу играет в опасные игры с теми кто жаждет захватить Срединный мир. Среди всех Первопредков именно он известен как лучший игрок в го и как самый опасный мастер многоходовых интриг где никто никогда не может знать какой слой интриги на самом деле истинный. Он как и я был заражен скверной, но если меня вытащил именно он, то его спас старший брат ради которого он готов на все. Даже отдать в жертву своих потомков.
— А я к тому же чужак. — В этот раз улыбка старого ворона была снисходительной.
— Если ты не переборешь свою обиду, то никогда не пройдешь следующие круги. Первый круг ты осилил бы даже без разговора со мной, но для меня важно, чтобы ты осознал все. Крылатый Отец не враг тебе. Ты был чужаком в самом начале, но с каждым днем, прожитым в Срединном мире. С каждым твоим шагом ты все больше становился одним из нас. Ты истинный ворон. По крови, по духу, по дхарме. Даитенгу хотел выкупить твою душу, но Справедливый Судья ему отказал, сказав, что ты пройдешь своим путем.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
— Каждое действие порождает противодействие. Если бы Даитенгу открыл тебе все, то даже если бы ты решил ему подчиниться, а не сделать все по-своему из врожденного упрямства, то владыки Дзигоку бы подготовили свой ответ. И каким бы он был, не знает никто. Возможно, за спасение брата пришлось бы заплатить Нефритовой империей. Так что он действовал максимально осторожно.
— Ты хочешь сказать, что важно было, чтобы я принимал решения сам?
— Именно, Ян. Но зная людей и учитывая, что твоя душа созвучна с его, Даитенгу направлял тебя. Нужные люди, нужные ситуации. Все, чтобы ты выбрал правильный путь. Сам. Без малейшего давления. Так, чтобы даже Небо и Ад не могли сказать, что это сделал наш Первопредок
. — Какой же он ублюдок… — Мне хотелось вмазать с локтя в иссеченное шрамами лицо, чтобы почувствовать, как ломаются его кости. Плевать, что я сдохну после этого. А Тинджол смеялся своим каркающим смехом.
— Проживешь хотя бы пару тысяч лет, и ты станешь таким же. Помни, кто ты, Ян. Помни свой путь и не забывай о контроле. Ворон есть контроль. — Он вновь крепко меня обнял и произнес:
— Я рад, что Справедливый судья дал тебе шанс. Мне повезло куда меньше. А сейчас мне пора, как и тебе. Первый страж уже ждет тебя. — Старый язвительный ворон исчез, а у меня на душе стало тепло. Плевать, что хочет Даитенгу. Тинджол прав, каждый раз я сам выбирал сражение там, где мог отступить. Я чемпион великого клана Воронов, и сейчас я снова выберу бой, даже если это будет бой с самим собой…
* * *
Тинджол исчез, оставив после себя лишь легкое дрожание воздуха, будто от крыльев невидимой птицы.
Место, в котором я стоял, напоминало арену, давно заброшенную, забывшую крики толпы и звон оружия. Каменные плиты под ногами были холодны, как лед. Небо над головой изменилось. Это не было привычным небосводом этого круга. Скорее, это был купол тьмы, в котором не было ни луны, ни звезд, но все же тут хватало света, чтобы видеть как днем.
Густой плотный воздух с трудом насыщал легкие кислородом. И самое главное, тут было тихо. Тишина была такой плотной, что казалось, ее можно резать.
Я слышал, как бьется мое сердце. Спокойно и ровно, старый ворон даровал мне понимание, что я справлюсь с чем угодно. Важно лишь помнить, кто я и каков мой путь.
Неспешные и такие знакомые шаги вывели меня из мыслей. Интуиция говорила, что мне стоит готовиться к бою. И в этом бою меня никто не будет щадить. Пусть так. Я готов. Каждый новый шаг разносил звуковую волну, прокатывающуюся по всей арене. Похоже, кто-то думает, что меня можно этим напугать.
Когда я увидел, как из теней вышел он, мне захотелось материться. Нечто подобное уже было.
Мне навстречу шел я.
Но этот я был какой-то другой. Его кожа была цвета костной пыли, глаза — две бездны, в которых не отражалось света. Волосы, собранные в клановый хвост, что и у меня, были черны, но с прожилками серебра. Но хуже всего выглядел его доспех. Классический доспех нефритовой канцелярии был покрыт множеством трещин, из которых сочился тусклый болезненный свет.
Он улыбнулся, и в этой улыбке не было радости. Только насмешка — надо мной, над собой, над всем, во что я когда-либо верил.
— Наконец-то мы встретились, чемпион, — проговорил он. Голос