Глава 4
На меня смотрел с добродушной улыбкой очень светлый для азиата мужчина. Длина его темных волос была чуть ниже плеч или около того. Понять более точно мешала сложная прическа, состоящая из множества тонких косиц у висков и длинного хвоста, собранного на затылке. Его улыбка совершенно не подходила его угловатому и резкому лицу, словно высеченному из камня. И я был безумно рад его видеть, несмотря на то, что не был уверен, действительно ли это он или иллюзия этого места.
— Тинджол, но как?
— Молодец, потомок, узнал старика. — Его улыбка стала еще шире, а хриплый, каркающий голос дарил мне внутреннее успокоение.
— Я не понимаю, наставник. Ведь моя душа вытолкнула тебя из моего сознания, и ты никогда не покидал Срединного мира, когда был вместе со мной. — Он кивнул, и его косички колыхнулись вслед движению головы.
— Ты абсолютно прав, Ян. Но всегда есть «но». Моя душа все так же привязана к Крылатому Отцу, но наши души созвучны, и где бы ты ни был, я смогу найти тебя. Отец дал мне право увидеть тебя и направить, а Справедливый Судья не может воспрепятствовать мне в моем праве.
— Ему нужна от меня очередная жертва?
— Ты так воспринимаешь свой путь? — Он чуть наклонил голову, и теперь я видел в нем гигантскую птицу, что с интересом рассматривает червяка.
— А разве есть другое мнение, старший. — Ответом мне был такой знакомый каркающий смех. Он смеялся самозабвенно будто я рассказал самую лучшую шутку.
— Даитенгу живет тысячи лет. Он знает природу людей и вещей. Он знает самого себя лучше чем кто либо еще. Ты такой же как он и как я, наши души созвучны. Твои кольца покрылись обсидианом, ты готов убивать сильнейших из сильных, чтобы доказать себе, что ты лучший. Я не прав? — Его слова хлестали меня словно плеть. И они были правдой. Я живу для того чтобы рваться наверх. Быть неоспоримым чемпионом, это моя суть. Даже мое пробуждение тут произошло через бой. Старый ворон говорил правду.
— Ты прав, наставник. Но разве это меняет того, что меня использовали как разменную монету?
— Мальчик мой, тебя кто-то заставлял делать что-то кроме того ради чего ты сюда прибыл? Вспомни как звучала ваша сделка, я был там как один из его свиты скрытый в глубинах его души. — Я вспомнил как Даитенгу потребовал меня продержаться три года и развиваться как мастер колец силы, иначе он заберет остатки моих сил у Игната и тот станет снова калекой. И все. Он не просил от меня больше ничего. Но поставил меня в такие условия, что я просто обязан был возрождать его мертвый клан. Иначе я сдохну в Большой игре.
— У меня не было выбора! — Выпалил я прежде чем успел подумать, но осознание медленно начало меня настигать.
— Не было выбора? — Тинджол рассмеялся мне прямо в лицо.
— Ты мог скрыться тысячу раз и прожить спокойную жизнь, но нет ты сам вечно лез на рожон. Зачем ты полез в столицу? Зачем решил влезть в дела храмов? Почему не принял предложение Пауков? Кто требовал от тебя рваться к алтарю?
— Даитенгу и ты.
— Уверен, парень? — Его усмешкой можно было порезаться. А я вспоминал все наши разговоры с Тинджолом и Даитенгу. Каждый раз они подводили меня к мысли о том, что пробудив алтарь я стану сильнее. Но при этом тот же Тинджол старательно уводил меня от Большой игры. Он учил меня как быть вороном, как использовать кровь как оружие, но ведь всего этого хотел именно я. Мне нужно было становиться сильнее, я хотел быть снова в рядах сильнейших из сильных…
— Дерьмо…. — Мне хотелось ругаться, долго с чувством смешивая родной русский, португальский и язык Нефритовой империи. До меня наконец-то начало доходить о чем говорил Тинджол.
— Я здесь, потому что мы похожи как две капли воды. У нас разное воспитание, привычки и опыт, но мы одинаково чувствуем и стремимся быть лучшими из лучших. Мой мальчик. — Тинджол шагнул вперед и крепко меня обнял.
— У меня никогда не было сына, лишь дочь, но в тебе я вижу свое отражение. Ты алчешь могущества как пьяница дармового вина. Вспомни какой путь ты избрал?
В голове взорвалась сверхновая, а я вспоминал как сражался с призванными духами, оскверненным ублюдком и собственной тенью, чтобы доказать, что могу спуститься в преддверии Дзигоку. Как осознавал себя. И это знание вновь проникало в каждую частичку моего тела.
Жестокие бои, на грани жизни и смерти всплывали в моей памяти один за другим. С каждым новым боем, в котором мне приходилось рисковать своей жизнью, я все лучше понимал, кто я такой и куда я стремлюсь.
Вся моя личность состоит из множества противоречий, которые умудряются при этом гармонично уживаться. Моя сила происходит от эмоций и страсти. Огненная ярость и звериное желание разорвать моих врагов на куски наполняют меня силой, дают мне презрение к боли.
Холодный рассудок и точные расчеты всех движений это не для меня. Пусть так сражаются те, кто не может наслаждаться яростью сражения и безумием битвы. Тот, кто живет своими страстями, силен и опасен, но, если ты будешь жить лишь ими, ты превратишься в жалкое чудовище, которое только и может жаждать сиюминутных удовольствий.
Настоящее искусство боя — быть честным с собой. Не убегать от зверя внутри, но и не позволять ему сожрать тебя. Контроль — вот, что делает меня опасным. Не холодный разум, а воля, что держит руку на пульсе ярости. Страсть — мой клинок. Контроль — рука, что направляет его прямо в сердце врага.
И пока я помню об этом — я не чудовище. Я мастер идущий своим путем. И мой путь это путь к Небу.
— Спасибо, наставник. — Я поклонился ему в пояс, старый ворчун был достоин этого поклона как никто другой. Без его подсказок, без таких нужных наставлений и тренировок я был бы давным давно мертв. Именно он показал мне, что я действительно ворон.
— Ты не сможешь пройти этот круг если не вспомнишь кто ты. Этот круг для слепых гордецов, но ты не такой. Я знаю тебя лучше ты думаешь. Главное вспомни кто ты