Подарок озера выдержал мощь моего удара, а вот костяные пальцы моего противника под перчатками — нет. Воин отлетел в сторону, выронив меч, но не упал — он скользил по земле, как будто его ноги не касались камня. Его лицо было плоским, словно вырезанным из бумаги, а глаза… пустые, как у мертвой рыбы.
— Ну конечно, — я усмехнулся. — Иллюзорные стражи иллюзорного места.
И тогда стена ожила.
Один, два, десять — воины в доспехах разных эпох сошли с фресок, их движения были резкими, неестественными, будто куклы на невидимых нитях. Мечи, копья, алебарды — все блестело мокрым стальным блеском, будто только что вытащенным из глубины. Город хочет страсти и крови? Он их получит.
Я никогда не был мастером шеста, но память Тинджола хранила множество техник для убийства людей и нелюдей. И шест активно там использовался. Пора показать, что для настоящего воина оружие — это всего лишь форма овеществленной смерти.
Первая волна налетела и тут же рассыпалась в прах. Скользнуть в сторону — и пятка шеста дробит гортань первого, чтобы тут же перенаправиться в колено второго. А потом диагональный удар в висок третьему. Шест танцевал в моих руках, а мне было скучно. Они не могли НИ-ЧЕ-ГО. Их кости ломались с приятным хрустом, но они продолжали переть на меня, не считаясь с потерями. Хуже всего было то, что я не чувствовал удовольствия от этого боя. Он был каким-то не настоящим, и даже угроза моей жизни не добавила перца в это странное блюдо, что приготовил для меня хозяин города.
Один из них рванулся ко мне с кинжалом — я поймал его руку, провернул, и его же лезвие вошло ему в глаз. Черная жижа брызнула на мои пальцы, а тело воина из фрески осыпалось, словно речной песок.
— Скучно. Вы голодны? — Я усмехнулся и продолжил диалог сам с собой, ведь эти нарисованные существа не говорили. — Так познакомьтесь с теми, кто голоден по-настоящему.
И тогда я призвал своих верных спутников. Тех, кто всегда со мной, тех, кто всегда голоден. Посмотрим, чей голод сильнее.
Мне не требовалось ни мудр, ни даже простого жеста или слова. Голодные духи пришли по велению моих мыслей. Черепа из чистого нефрита с клыками, способными откусить руку взрослому мужчине, наслаждались моей силой и жаждали убивать.
Воины с фресок шли сплошным потоком, а я, махнув рукой, произнес лишь одно слово:
— Жрать!
И начался настоящий ад. Духи воды, принявшие облик древних воинов, столкнулись с голодными духами. Черепа ринулись в бой сплошным потоком, абсолютно не заботясь о защите. Их вел голод, и он же призывал уничтожить всех.
Первый воин даже не успел поднять меч — челюсти сомкнулись на его лице, и через секунду от головы остались только клочья кожи, которая тут же осыпалась донным песком. Второй попытался отбиться алебардой — один из духов впился ему в руку, и плоть поплыла, как воск.
Холодная энергия смерти лилась сплошным потоком, наполняя мое ядро все новой и новой силой, и эта сила требовала выхода. Шаг вперед — и концы моего шеста начали петь в унисон заунывным литаниям голодных духов, раздирающих врагов на куски.
Шаг вперед. Уйти с линии атаки — и тяжелая алебарда проходит мимо, едва-едва разминувшись с моей тушкой. Поворот — и белый шест, словно копье, дробит гортань.
Шаг назад — и подарок озера с размаху ломает руки бойцу, что держит в руках парные топоры. Скользнуть в сторону — и шест проламывает ему висок.
Я шел среди них, а вокруг меня тела падали одно за другим, словно спелые колосья, побитые ураганным ветром.
Один из воинов, огромный, в ламеллярных доспехах, бросился на меня с криком. Я улыбнулся и, покачав головой, произнес:
— Медленно.
Шест копейным ударом пробил его насквозь. Его не спасли даже доспехи — белому древку на них было плевать. Как и мне…
Мне потребовалось несколько ударов сердца, прежде чем на площади остался стоять лишь я. Тела врагов превратились в едкий дым, а когда он рассеялся, передо мной стоял еще один противник. В этот раз — в доспехах стражника.
Он был выше остальных, его доспехи были покрыты иероглифами, которые я не мог прочитать. В своих руках, шириной с мою ногу, он сжимал двуручный меч. Он был больше его ростом — почти два метра обоюдоострой стали. Такими в Нефритовой империи вооружали лишь элитных бойцов, которые готовы были встать стеной против тяжелой конницы горных народов.
И, как у всех в этом городе, его лицо было лишь иллюзией, которая скрывала под собой гладкую, как маска, поверхность.
— Хозяин глубин ждет, — сказал он, и его голос был как шелест волн в глубине.
Я осмотрелся — кроме этого выродка у меня не было больше противников. Так что можно и поговорить.
— А если я не хочу идти?
Страж улыбнулся.
— Тогда ты останешься здесь. Навсегда.
Я рассмеялся.
— Попробуй.
Он шагнул вперед, одновременно нанося удар. Быстрый, очень быстрый. Я едва увернулся, но лезвие все же задело мое плечо, пусть и вскользь. Кровь брызнула на фальшивые камни фальшивой мостовой. А я приготовился драться всерьез.
Он рванул вперед, нанося десяток быстрых и чрезвычайно опасных ударов. Вот только я не собирался соревноваться в фехтовании. Стоило ему чуть-чуть замешкаться, как я спустил на него всю свою свору голодных духов.
Они набросились на него, как голодные псы на добычу. Он пытался сражаться, размахивая своим мечом, но это была лишь агония. А я стоял и смотрел, как мои верные спутники забирают его жалкую жизнь.
Вот только меня тревожило лишь одно: вместо крови у этого выродка была вода. Темная, глубокая вода.
Тело стража медленно рассыпалось на мелкие куски, а я сделал очередной шаг навстречу Хозяину Глубин…
Глава 9
Стоило мне шагнуть вперед как мир в очередной раз изменился. Город словно смыло волной. Исчезли все звуки. Краски поблекли и передо мной вновь появилось озерная гладь. Не та что была на пути в этот проклятый город. Нет.
Тут было нечто совершенно иное. Что-то больше напоминающее застывшую каплю смолы с мошкой внутри. И этой мошкой был я.
В этой мертвой, неподвижной воде отражалось небо — или то, что должно было быть небом. Беззвездное, безлунное и совершенно пустое.
Я наклонился, чтобы коснуться поверхности — и отпрянул. Мое отражение не повторило движения.
Оно застыло,