Трубку передают Лукарю, и Валерий Ильич тоже встаёт в стойку «смирно»! А не с Крючковым ли он говорит? Оказалось — с ним! Горбачев не стал распутывать снизу, а просто позвонил Бакатину — министру МВД и Крючкову — председателю КГБ СССР и дал им пять минут, чтобы разобраться в ситуации.
— Поехали, Толь. Отпускают вас, с извинениями, — через некоторое время произносит Лукарь, язвительно глядя на… да, пожалуй, и реально уже лейтенанта. Во всяком случае не на майора, или кем он там был до начала обыска? А нефиг! Пусть спасибо скажет, что не рядовым станет.
Опять звонок. На этот раз сам Горбачев. И требует меня! Хорош был бы я, если бы ушёл…
— Да, отпускают. Спасибо огромное. А что искали? Сами пока не знаете… Да, вещи отдали. Кроме пузырька с мазью.
При этих словах Николишин, подпрыгнув, торопливо достал из кармана пакетик с пузырьком и осторожно, словно бомбу, протянул Марте. Та сразу цапнула… дорогое омолаживающее средство с коллагеном и вытяжкой из морского ежа — эксклюзивный товар прямиком из Китая. Это я потом уже узнал. Впрочем, Марте это средство без надобности, и взяла она его для своей мамы.
— Михаил Сергеевич, если Раиса Максимовна пожелает, могу такую же шубу организовать. Мне это без проблем! Она из седого баргузинского соболя, у меха которого различают пять степеней седины, пятая — самая дорогая и в несколько раз дороже первой… Пятую? Ну ясно, — деловито запоминаю заказ я. — Очень красивый мех — серебристо-белые волоски будут переливаться на свету… А длина? Понял — в пол. Только для Раисы Максимовны или для Светланы тоже? Ну правильно — пусть ей муж покупает. И так в копеечку встанет подарок, — одобряю я.
Да, у Светки, похоже, будет ещё одна душевная травма, когда подарок дойдет до Раисы Максимовны.
Идем к машине Лукаря.
— Сергей Павлович, спасибо вам за поддержку. Вот моя визитка, — благодарю я своего недавнего попутчика и протягиваю свою козырную — сделанную с помощью шелкографии. Они, кстати, почти закончились, и остались только простые — скучные.
Бабке, знакомой биолога, предложил подбросить до города, но она отмахнулась:
— Я в Норильск лечу, милок. Через час регистрация.
— Толя, так мы материал заберём? — в окно «Волги» заглядывает морда зоотехника, заполнив проём полностью.
— Да! Молодцы, что дождались. В багажнике посмотрите, — говорю я, и довольные подчинённые Вепрева уходят не с пустыми руками.
— А у тебя случайно нет ещё яблока? — застенчиво спрашивает Марта, будучи, очевидно, голодной. Ну а кто мешал поужинать в самолёте?
Но у меня, по счастью, было! Протираю платочком и отдаю вымогательнице. Ехать до города нам почти час и, приговорив фрукт, Марта прикорнула у меня на плече. А Валерий Ильич тем временем рассказывает нюансы операции:
— Поступил сигнал, что твоя иностранная подруга якобы должна была везти что-то запрещённое…
— Ей хотели передать медицинские изделия. Из тантала, что ли. Для наших врачей… — поясняю я. — Но почему-то не передали. Мало ли — опоздали, московские пробки…
— Вот оно что! А ведь в посылочке могло быть что угодно. Не берите лучше ничего попутного! — предостерег нас опытный старший товарищ.
Вообще-то, старший, и не менее опытный, тут я. Но вот ведь не сообразил сразу! Это нам ещё повезло, что груз не вручили, а то бы сейчас в другом месте разбирались.
— А сперму в сосудах можно? — вдруг сонно спросила Марта. Она хоть и дремала, но, оказывается, всё слышала.
Лукарь хохотнул, а его водила насупил свою обширную мордень, очевидно, стараясь не заржать.
— Тебя куда? К тебе на квартиру?
— Ну да. Сегодня — туда.
Хотя, по правде говоря, план у меня был другой: я заранее нашел вариант поинтереснее, чем однушка в многоэтажке: уютный домик в «Соснах» — правительственной загородной резиденции. Той самой, которая предназначалась для приёма гостей и отдыха региональных и центральных партийных руководителей. И той самой, где играли свадьбу Илья с Ленкой.
Но не ночью же туда ехать? Поэтому сегодня переночуем в квартире. Тем более, кровать у меня широкая… Да всё будет отлично!
Но через полчаса, простившись с полковником, я уже так в этом не уверен — в доме не было электричества! Ладно — на лестнице темно, ладно — холодильник потечет (там, кроме банки шпрот, оставшейся от последнего продуктового набора, всё равно ничего нет, шучу… но портиться нечему). Но вот лифт… А этаж у меня, напомню, десятый!
Сука! Знал бы — поехал в «Сосны». Разбудил бы там весь персонал — и поселили бы!
— Пешком? — не верит Марта.
— Будем отдыхать по пути, — подбадриваю я.
Ползём. В руках чемоданы, и сумка моя сзади болтается. Ещё и принцесса уцепилась паровозиком, сопя в затылок.
— Хочешь, я чемодан понесу? — храбро предлагает она.
— Ага, ты чемодан понесешь, а я — тебя? — ржу, вспоминая прототип Марты, который таким же образом хотел помочь крокодилу Гене.
— Ничего! Зато тепло у вас тут. Теплее, чем в Осло даже. И медведей на улицах нет, я смотрела…
— А то ты верила в эту чушь? Скажи ещё — балалайка должна быть у каждого русского при себе. Или автомат Калашникова, — фыркаю я.
— В фильмах, особенно американских, так русских и показывают, — оправдывается девушка.
— Ой! Это… балалайка играет? — Марта вдруг замирает у одной из дверей.
Прислушиваюсь. А и впрямь — из глубины квартиры доносится приглушенный перебор струн. На гитару не похоже… может, и балалайка! Слышен и другой характерный шум — обитатели квартиры наверняка бухают. Вот так и рождаются стереотипы.
Глава 5
Зайдём? — азартно предложила Марта, и её глаза блеснули в темноте. — Хотя… это неудобно. Ночь ведь, хозяева точно будут против! Эх, жаль… Я мечтала поиграть на балалайке!
Будут против? Хм… Не думаю. В русском доме гость — это всегда гость, даже если явился посреди ночи. Тем более у меня в сумке «конина» — не путать с мясом, конечно. Коньяк армянский, пятилетний, ещё в Москве купил. Для угощения или взятки пойдет. А человек, приходящий в гости с бутылкой, — уже желанный гость. Ну, а если с двумя — вообще почти родственник!
Только собрался позвонить в дверь, как Марта меня одёрнула:
— Не надо, давай уже завтра. А