– Это ты все примитивно поняла. Те, кто однажды отказался от своих иллюзий и бессознательного существования, но не готов принять реальность и настоящую жизнь, есть везде – тем более, на Земле. Они не научились жить по-новому, но уже не могут существовать по-старому. Вырвались из клетки, но не научились летать…
– Я люблю тебя! – Оля остановилась и крепко обняла Айгуль.
– Я тебя тоже! – Та прижалась к подруге, по ее щекам потекли слезы, – я так рада, что мы вместе сейчас…
– В конце концов, главное – то, что мы прыгнули. И пошел этот долбанный мир на хер… Было бы в сто раз хуже, если бы мы остались стоять перед пропастью.
Виталик подошел к девушкам и молча обнял обоих.
– Ты тоже классный, – Айгуль посмотрела на него с улыбкой, – придурковатый, но классный.
Он рассмеялся. Я присоединился к коллективному объятию. Наши с Олей лица оказались рядом. Она внимательно посмотрела мне в глаза, но потом вдруг почему-то отвела взгляд.
Постояв так несколько секунд, мы продолжили путь. Девушки ушли немного вперед.
– Что-то происходит. Что-то неправильное… – Айгуль посмотрела на Олю.
– Просто доверься Давиду, как всегда, и все…
– Да, конечно… Знаешь, я не рассказывала тебе одну вещь… – Задумчиво проговорила Айгуль.
– Что за вещь?
– М-м… – Айгуль замялась. – Нет, подожди. Не могу пока рассказать.
– Не можешь мне сказать? – Удивилась Оля.
– Да, блядь… Не могу… – Айгуль отвернулась и пошла быстрее. Оля посмотрела ей вслед, потом опустила голову и поправила панаму.
– Черт… Что это?! – Вдруг громко вскрикнула Айгуль и показала пальцем в сторону от тропинки. Через траву проглядывало темно-красное месиво с торчащими из него серо-желтыми костями. Шедшие далеко впереди Давид и Сергей услышали вскрик и обернулись. Малдыбай меланхолично развернул коня, направив его к нам.
В траве лежал изуродованный и полуобглоданный труп какого-то крупного животного – то ли оленя, то ли косули. Мы подошли ближе. В останках и вокруг них кипела жизнь – роились мухи, копошились разного размера и цвета черви, неторопливо, по-деловому, орудовали жуки-могильщики.
– Фу, блядь, какая гадость! – Отвернулась Айгуль.
– Оперативно работают, – заметил Виталик.
Подъехал Малдыбай:
– Сайга. Человек убил, – он показал на две еле заметных дырки в месиве, – волк съел… Человек – сволочь. И волк – сволочь, – сделав вывод, развернул коня.
Глава 15
Розовощекий милиционер привел Соню в кабинет начальника:
– Опознала фоторобот на стенде.
– Ничего я не опознала, – возразила Соня, – просто вроде как лицо немного похоже. Хотела узнать, кто это такой и за что его разыскивают.
– Минуточку… – Начальник с капитанскими звездочками на погонах поднял телефон:
– Да, вчера. Сегодня – нет. Нет – не могу, сказал. Завтра… Будет… Ну а то… – Он довольно улыбнулся и положил трубку. Оценивающе посмотрел на Соню и снова придвинул к себе телефон:
– Минуточку… – Набрав номер, грозно сдвинул брови. На том конце ответили.
– Алексеич, здоров, – нарочито грубым басом поздоровался он с невидимым собеседником, – тут студентка одна твоего на стенде опознала…
– Я не студентка, – раздраженно выдохнула Соня.
– Хорошо, сейчас привезем. – Капитан положил трубку и поднял лицо на Соню и розовощекого милиционера:
– Вы нам можете помочь. Миша вас сейчас отвезет в отдел, где этим занимаются.
– Я не опознала его… Только спросить хотела… И вообще сейчас не могу – я там в очереди за паспортом стою. – Возмутилась Соня.
– По такому случаю мы вам паспорт прямо домой в удобное для вас время доставим, – добродушно рассмеялся начальник и перевел взгляд на милиционера:
– Бери машину и вези ее на Первомайку… А вы не беспокойтесь. – Он снова повернул голову к Соне. – Как свидетель, вы под защитой. Может быть, вам даже вознаграждение будет положено. Так что все будет прекрасно. Удачи вам!
Соня с милиционером Мишей вышли во двор и сели в старенькую «девятку». Больше всего Соне не хотелось, чтобы ее провожатый приставал к ней с какими-нибудь расспросами, или, тем более, с ухаживанием и приглашениями в кафе или куда-нибудь еще. Поэтому на первый же его вполне невинный вопрос «Паспорт получаете – в отпуск собрались?» она холодно отрезала «Нет!». Миша не то хмыкнул, не то крякнул, но заводить разговор больше не пытался.
Соня достала мобильный телефон, выбрала из записной книжки VANYUSHKA и нажала «Позвонить». Женский голос автоответчика-оператора ответил ей что-то на непонятном языке. Соня отключила телефон. Как Давид мог быть бандитом, не укладывалось в ее голове. Интересный лектор, эзотерик, умный и харизматичный собеседник – и бандит? Причем обвиняемый в каких-то непонятных преступлениях.
– Вы Пастернака любите? – Спросил вдруг милиционер, глядя на нее в зеркало заднего вида.
«Ни фига себе вопросы у милиционера…» – Удивилась Соня и вслух ответила:
– Не очень. Я мало его читала, – она постеснялась признаться, что последний раз читала великого поэта в школе на уроках литературы.
– Даже это? – Милиционер удивленно сдвинул брови и продекламировал:
Не плачь, не морщь опухших губ,
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током,
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной – великий шаг,
Сводить с ума – геройство.
А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с. привязанностью слуг
Весь век благоговею.
Но как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.
– Понравилось… – Восхищенно ответила Соня.
– А вы каких поэтов любите? – Довольный произведенным эффектом, Миша задорно смотрел на нее в зеркало заднего вида.
– Не знаю. Я мало читаю поэзию.
Вдруг она догадалась:
– Вы это стихотворение, наверное, специально выучили, чтобы с девушками знакомиться? – Спросила с улыбкой.
– Да нет… – Немного растерялся он.
– Классная придумка – милиционер, и вдруг читает такие стихи. Девушки, наверное, тают. Почитайте тогда что-нибудь еще у Пастернака. Мне так понравилось…
– Н-ну… Вообще-то да, – рассмеялся милиционер, и его розовые щеки стали пунцовыми.
– Действительно классная придумка, – повторила Соня, – зачет!
– Раз уж мы познакомились, может, сходим в кино? – Бросил на нее веселый взгляд Миша.
– С такой пастернаковской фишкой у вас, наверное, отбоя от девушек нет. Зачем вам еще я?
– Для вас я еще другие стихи выучу…
Зазвонил ее телефон. Она посмотрела на высветившийся на мониторе номер, тихо чертыхнулась и приняла звонок:
– Здравствуйте, Сергей Анатольевич.
– Что случилось? Ты где?
– За паспортом поехала. Я же Олесю Игоревну вчера предупредила…
– При чем тут Олеся? Ее тоже нет. – Тон начальника постепенно накалялся. – Ты на меня работаешь, и у меня должна в первую очередь отпрашиваться!
– Но вас вчера не было, а в должностной инструкции…
– Мне плевать на должностную инструкцию! Здесь черт-те че творится, а вас никого нет! Во сколько будешь?
– Не знаю… Тут еще непредвиденные обстоятельства…
– Не хочу слушать про обстоятельства. Во сколько будешь?
– Где-то через час. Может, через полтора.
Сергей Анатольевич повесил трубку. Соня первый раз в жизни получала выговор от начальника, и первый раз в жизни слышала его таким разъяренным. В обычной жизни это был тихий, скучный флегматик, неторопливый и спокойный, хотя и могущий быть жестким и бескомпромиссным в принятии решений.
Два часа спустя Соня узнала, что этот день уже назвали очередным «черным вторником» российского фондового рынка, когда биржи несколько раз останавливали торги из-за рекордного падения индексов.
Соня с милиционером Мишей приехали в отдел. Он проводил ее в нужный кабинет. Здесь их встретил невысокого роста сухонький брюнет в темном костюме и светлой рубашке без галстука.
– Здравствуйте, – он указал на стул, – меня зовут Игорь Алексеевич. Как вас по имени-отчеству?
– Можно просто Соня.
– Хорошо, – он поднял голову и воздел глаза к потолку, потом снова перевел взгляд на Соню, – сейчас мы без всяких протоколов и формальностей просто поговорим, обменяемся информацией, так сказать… Значит, вы узнали