Лита кинулась к парню, обняла его так крепко, что он охнул, потом шагнула к девочке, тоже обняла, но тут же вернулась к парню, начала расспрашивать его. И Джалар снова, с каким-то первобытным ужасом осознала, что понимает все, что они говорят, хотя слышала этот язык впервые.
– Кого ты опять бросилась спасать, а? – сказал желтоглазый парень, которого Лита назвала звериным именем Харза. – Не могла мимо пройти, своими делами заняться? Ведь даже не рожал никто!
– Наверное, я не умею, – задумчиво сказала Лита.
– Проходить мимо?
– Угу.
– Да уж. А мы тебя спасай!
– Никто вас не просил, – фыркнула Лита. – Как вы вообще здесь оказались? Как ты Уну нашел?
– Вообще-то я искал маму, – насупился Харза. – Эрисорус сказал, что ее спасли из рабства и увезли на далекие северные острова. И что проще всего туда добраться морем.
– Добрался?
– Да. Она жива, здорова и даже счастлива. Помнишь Ралуса? Ну, того, что с Уной.
– Да.
– Ну вот.
– Она заслужила.
– Конечно.
Они помолчали. Лита положила руку ему на плечо, чуть-чуть сжала.
– Ну вот, – усмехнулся Харза. – Приплыл, значит, а там Уна. Вся в тревоге. Я ни слова не понимаю, мне все Ралус переводил. Беда, говорит, с Мией, а через нее – со всеми нами. Надо, говорит, мчаться в Край, спасать. А я ей: одна уже умчалась, уже спасает. Это мне Тесса про тебя рассказала.
Лита засмеялась, спросила:
– А Уна что?
– Тогда, говорит, тем более.
– И как вы нас нашли? Край этот? Тоже по морю?
– Не, сюда по морю нет пути. Он вообще какой-то непростой, этот Край, будто спрятанный. Мы до озера Тун добрались, нырнули в него, а вынырнули уже здесь.
Харза почесал свежий белый шрам на запястье. Он был тонкий и ровный, будто нарисовали карандашом черту.
– Харза… – Лита заглянула ему в глаза. – Как там… все?
Харза вздохнул, отбарабанил, как по писаному:
– Лангур ждет тебя в храме Всех богов и помогает расчищать земли урфов.
– Расчищать?
– Мы победили их, но там… там ведь дети, старики, женщины. Они все, конечно, ужасно страшные и ненавидят нас, но все-таки люди.
– И?
– Твой отец приказал построить им дома. Ну, нормальные дома, а не эти их норы. И расчистить дорогу к ним – помнишь, Тордьен и Лангур говорили, что там упавшие ралуты все перегородили? Ну и землю тоже надо расчистить. Они своих мертвецов не сжигают и не закапывают, а оставляют в поле, огромном таком. Ждут, когда их птицы и звери обглодают.
– Харза!
– Клянусь! Я не вру. Поле – ни конца ни края и все покрыто костями… разной степени обглоданности.
Лита передернула плечами. Повернулась к Джалар и сказала:
– Это Харза, а это моя подруга Уна. Она тоже пряха. Где же нам всем поселиться, Джар?
– Что? Да, да… Лита, твой друг тоже знает язык Края? – спросила Джалар.
– Он мой брат. Что? Нет, конечно, нет, мы говорили на альтийском. – Она беспомощно оглянулась на девочку с бусами. – Уна, ведь на альтийском же?
Уна стояла, чуть раскинув руки, глаза ее были прикрыты, и она немного покачивалась, будто в трансе, а потом медленно сказала:
– Какая древняя земля, какая глубокая… Она еле вмещается в меня, такая бесконечная, узелок всех миров, всех историй, как Веретено, как… – Она открыла глаза, светлые-светлые, почти прозрачные, как вода Олонги, если взять ее в горсть, чуть-чуть улыбнулась Джалар. – Я Уна. Не беспокойтесь, просто здесь такая земля, где живет праязык, язык для всех, кто его чувствует. Поэтому мы будем понимать друг друга, на каком бы языке ни говорили.
Казалось, Лита забыла и о походе в деревню, и о Мии, об их непростом разговоре. Она не сводила сияющих глаз со своего брата, и Джалар тоже залюбовалась им. Все его движения были точны и грациозны, как у молодой рыси. Чувствовалось, что он настоящий охотник и воин, но сердце у него доброе, не зря же он примчался на помощь сестре. «Он бы понравился отцу, – улыбнулась она и тут же себя одернула: – О чем ты думаешь, забери тебя Навь!»
* * *
Мон ставила в печь кашу, когда что-то легонько стукнуло в окно. Мон резко обернулась, чуть не выронив горшок. Показалось, что мелькнул за окном рыжий беличий хвост. Рыжий? Мон сунула горшок в печь и вышла во двор. За углом дома стояла незнакомая девушка. Не про нее ли Эркен говорил, что в лесу прячется «еще одна»? Она была огненно-рыжая, стройная, в красивой шубке.
– Ты Мон? – спросила она тихо.
– Я-то Мон, а ты кто такая?
– Я ищу Мию. Джалар сказала, что она у тебя.
Мон не знала, можно ли говорить этой рыжухе правду. Вдруг чужаки подослали ее? Но ведь она знает имя найдёнки и знает Джалар. Да мало ли кто знает Джалар! И Мон уперла руки в бока, сказала сердито:
– Кто ты такая, откуда взялась?
Рыжуха улыбнулась:
– Меня зовут Тайрин. Я из леса пришла. Твоя подруга Джалар попросила сходить узнать, как Мия.
– Как это ты смогла сюда пробраться? И никто тебя не остановил? Ты ведь не наша, не из Края.
– Не ваша. Я умею незамеченной много где пройти. Не бойся, Мон.
– Никто тебя и не боится, – фыркнула та. – Только знать я тебя не знаю, не верю и говорить ничего не буду.
– Ладно, – вздохнула Тайрин. – Пойду спрошу у Эркена.
– Стой! – Мон крикнула и схватила рыжуху за руку быстрее, чем успела понять, что выдала себя с головой.
Стало неловко, стыдно, она закусила губу. Та смотрела с пониманием.
– Как, говоришь, тебя зовут? – сделала вид, что не запомнила, Мон.
– Тайрин. Я пришла спасти Мию, потому что она спасла меня, потому что я дружу с ее братом, потому что… В общем, поверь, мне нет дела до вашего Края. До всего, что тут творится. Мне просто надо вернуть Мию домой.
– А ты знаешь как? – недоверчиво спросила Мон. – С Саол-гона никто не может отсюда уйти.
– Я что-нибудь придумаю.
«Вот бы и нам с Эркеном уйти тоже», – подумала Мон и вздохнула.
– Передай Джалар, что Мия в Доме Утки, в безопасности. Больше я тебе ничего не скажу, и не проси.
* * *
Тайрин решила не возвращаться к Джалар, а самой отыскать и Дом Утки, и Мию. Эта земля тревожила ее. В ней чувствовалось что-то недоброе, будто флигсы затаились за каждым деревом. Хотелось поскорее забрать отсюда Мию и унести ноги. Тайрин обернулась белкой, потянула носом. Выбрала направление и поскакала с дерева на дерево. Скоро стало легче дышать, будто из воздуха