А здесь сразу будто сработал тумблер, что расслабляться нельзя, и даже мышцы напряглись. Тело-то помнит.
Не имею ничего против них. В первой жизни, уже через многие годы после войны, довелось работать с чеченцами. Даже в Грозный как-то ездил и совсем его не узнал, настолько его перестроили. Новые здания, фасады, кафе, фонтаны. Совсем другое место, не такое, каким я его помнил.
Но когда слышал речь, в нос сразу бил запах гари и пыли от разбитых кирпичей. Это навсегда, у меня и у любого другого, кто там был. Но я с этим научился жить.
А вот для наших парней они сейчас выглядели как «духи», только на нашей территории. А мы для них — федералы, «гоблины», кто раздолбал их город на танках. Враг на целое поколение.
И военная форма сразу зацепила взгляд. Слишком мало времени прошло после войны, ещё и следующая не за горами.
Судя по всему, Царевича они не знали, потому что старший из них сразу пошёл к нам, недобро глядя на лейтенанта.
— Чё зыришь? — спросил он.
— А чё, проблемы? — тут же ответил он, прищурив левый глаз.
— Ты чё опять явился? Вчера мало было?
— Он только сегодня приехал, — сказал я. — А вы сразу с наезда начали, не разобрались даже.
Все трое уставились на меня.
— А ты кто?
— А с кем говорю?
Персонал кафе начал прятаться, уже наученный горьким опытом, к чему могут привести такие разговоры, а мы переглянулись и начали готовиться к схватке.
Скорее всего, они из охраны рынка, так что у них могут быть и стволы, и ножи. Но на таком расстоянии оружие ещё надо успеть достать, а стул может быть не менее опасен, чем заточка.
Но обошлось без драки.
Вошло ещё двое человек в чёрных костюмах. Один — уже седобородый, в серой высокой папахе. У второго, мужчины под пятьдесят, борода рыжеватая, с лёгкой проседью, на бритой голове чёрная велюровая шапочка — пяс, похожая на тюбетейку.
Чеченец в шапочке отдал короткий приказ, не повышая голоса, и все трое молодых, не раздумывая и не споря, кивнули ему и пошли на выход, переглядываясь между собой. У них так принято, старший же, его положено слушаться.
Седой с трудом сел на стул у окна, а мужчина в шапочке подошёл к нам.
— Доброго дня! — начал он низким голосом почти без акцента и без эмоций, легко кивнув. — Это недопонимание. Не ставьте это им в вину. Молодые, горячие.
Смотрел он на нас с Маугли, но встал возле Царевича, положив руку на спинку его стула.
— Что-то сразу начали лезть, — сказал Царевич, не глядя на отчима. — Даже не поговорили.
— Был тут вчера случай, драка, вот и напряжены. Спутать могли с другими. Но если гостей беспокоить нельзя, так что мы с этим разберёмся. А что у тебя, Руслан? Гость к тебе приехал? Друг? Всех друзей собрал. Отдыхайте, счёт на нас, — чеченец посмотрел на нас всех по очереди, прямо в глаза. — А если хочешь в гости к нам пригласить, Руслан — прошу. Здесь мир, войны нет.
Он отошёл за стол к старому, и они начали что-то обсуждать, не глядя на нас.
— Это кто? — тихо спросил Маугли. — И откуда он тебя знает?
— Отчим мой, — проговорил Царевич. — Султан Темирханов. И его дядя Аслан, самый старый чеченец в городе.
— Точно, ты же рассказывал. Я забыл. А их тут много, оказывается.
— Угу.
— Ладно, — я оглядел пустой стол. — Мебель уцелела, посуда тоже, а мы наелись и не подрались. Уже неплохо. Ну что. Поехали к афганцам? Надо их уговорить сотрудничать, чтобы не кричали, что не собираются конкурентов плодить.
Глава 20
Первым делом мы заехали в контору, где принимают ставки на спортивные игры. По пути я взял Газона, чтобы не было лишних вопросов, а то знаю я эти заведения: то денег нет, то кто-нибудь на выходе захочет поживиться выигрышем.
Ну, я-то своё получу в любом случае, но время тратить не хотелось. Ну и Газон повидает Маугли заодно.
Само по себе это помещение ничем не отличалось от сберкассы, разве что охрана бандитская, из крепких парней в кожанках. Ну и было много спортивных газет и журналов, а самые ключевые события были написаны мелом на доске, как и размеры ставок.
Интернета нет, спутниковое ТВ тоже в наших краях не ставят, поэтому о результатах игр узнаёшь по факту, по новостям по радио или ящику, а саму запись покажут нескоро, только самые знакомые матчи могли показать в прямом эфире. Ну разве что ставить на теннис, теннис показывали много и часто, текущий президент очень его любит. А ещё можно делать ставки почтовыми переводами, само собой — неофициально.
Так что пока ещё никто в нашей области не смотрел бой Роя Джонса, на который я ставил два миллиона старых рублей, но зато я уже на нём выиграл, ну и опробовал новую схемку: заработал на этом сто баксов сверху.
Ну и заодно понятно, как делать новые ставки, а ещё по сто баксов заработали Газон и Слава Халява, который передавал деньги через нас.
— А выгодно, слушай, — Газон считал выигрыш. — Но коэффициенты низкие, Рой Джонс — негр крутой, не проигрывает. На него ставь — не ошибёшься.
— Пока ещё не проигрывает.
Вот следующий год для бокса будет ещё круче. Там и первый проигрыш Роя Джонса, после которого он возьмёт удачный реванш, и легендарный бой Тайсона с Холифилдом, после которого один из них лишится кончика уха. Ещё Костя Цзю на пике формы, хотя разок в 97-м проиграет, а Леннокс Льюис, как машина, будет одерживать одну победу за другой.
Удачный будет год для бокса и для ставок.
После я взял Маугли, который заинтересовался, что мы собираемся делать, и мы поехали к афганцам. Царевич мне сделал доверенность на свою «Ниву», а сам пошёл помогать Шустрому — отец Борьки хотел зарезать кабана своей сестры в посёлке. Но сам он справиться с таким здоровяком не сможет, а парни