Толстой, ухмыляясь, шагнул червю под подбородок и ударил вверх. Пасть перекосило. Изо рта вылетело несколько раздробленных зубов.
— Снизу мягче! — сообщил он нам.
— Любая гадость мягче снизу, — буркнул я и дернул тросы. — Попробуем подсечь!
Щупальца дернулись еще раз, и одно из них ухитрилось сорвать кусок моей сети. Плеть качнулась и ушла в сторону Эля, который, не теряя лица, еще раз заслонил гусыню. Он заворчал, словно старый дед, но опять резанул крылом щупальце.
— Не в мою смену! — произнес он торжественно и вытянул шею, поправляя очки. — Она со мной!
— Эль, оттащи ее подальше к дому, — кинул я. — И, пожалуйста, без лишнего геройства.
— Угу, — бросил он и мягко сказал гусыне. — Прошу, мадам. Полет короткий, но запоминающийся.
Его тело превратилось в тысячи летучих мышей. Они подхватили гусыню и улетели в сторону нашего дома. Ладно. С этим разобрались.
Червь, тем временем, вылез наполовину. Грунт крошился. Воронка расползалась. Я почувствовал, как под подошвами земля становилась все мягче. Ноги постепенно плыли в сторону ямы.
— Он лезет к центру деревни! — воскликнула Лора. — Если сорвется, уведет за собой половину домов.
— Лев Николаевич! Надо пробить ему голову! Я прижму, а вы бейте по Болванчику.
— Уверен, что ему ничего не будет? — Толстой усмехнулся, перехватив оружие. — Вдруг…
— Все будет хорошо! Он у меня очень крепкий!
Хотя, на всякий случай, напитал детальки энергией под завязку. Толстой опять прыгнул, занес кувалду и врезал по морде твари так, что хлынула темная кровь. Червь дернулся, клюнул землю и замер на миг.
— Сейчас, — я раскрыл ладони.
Болванчик рванулся вперед и рассыпался градом стальных песчинок, залетая в пасть, в носовые щели, в каждую складку. Шорох металла внутри червя начал нарастать с каждой секундой. Я сжал кулак. Стайка деталек сцепилась в бур и пошла по глотке.
Червь дернулся всем телом и попытался уйти назад. Слишком поздно. Щупальца, придавленные сетью, сжимались и дергались, но тросы держали. Кольца хрустели под домкратами. Толстой не дал ему отступить — влез на ближайший дом и оттуда запрыгнул на голову твари, а затем начал бить в одно и то же место как кузнец по наковальне, пока хитин не поплыл.
— Ты посмотри, какая твердая башка! — процедил он, вспотев. Борода стала липкой и грязной, волосы липли к вискам. — Но ничего, и не таких раскалывали!
Он посильнее вдохнул, развернулся всем корпусом и нанес удар, от которого у меня заложило уши. Кость под хитином треснула, пасть клацнула и распахнулась шире, чем надо.
— Готово, — я бросил, чувствуя, как Болванчик внутри собирается в иглы.
Иглы пошли веером. Внутри что-то порвалось и зажурчало. Червь захрипел и швырнул голову в сторону. Земля содрогнулась еще раз, но уже иначе — словно тяжелую крышку опустили на колодец.
— Миша, — Лора ткнула пальцем. — Смотри.
У кромки портала воздух заискрился. Воронка перестала расширяться. Земля поплыла внутрь, будто кто-то невидимый начал тянуть одеяло на себя. Червь дернул хвостом, но моя сеть держала крепко.
— Бейте, пока глотка открыта, — кивнул я.
Толстой, спрыгнув с головы, поймал момент и сунул молот в пасть как клин. Уткнул рукоятью в землю. Червь попытался захлопнуть челюсти, но их заклинило. Болванчик собрался в стрелу и пробил мягкое, розоватое место за небом. Я дернул рукой и стрела развернулась изнутри.
Наконец тварь обмякла.
Гул стих. Щупальца повисли, а пасть разжалась. Молот выпал из рук Толстого и рухнул в мокрую землю.
— Фух, — выдохнул я, чувствуя, как руки отяжелели. — Минус один гость.
— Красиво, — Толстой вытер лоб рукой, бросил взгляд на неподвижное тело и кивнул. — Неплохо поработали.
— Это было безупречно, — усмехнулась Лора. — Быстро, грязно, но эффективно. Как мы любим.
— Где Эль? — я огляделся.
Он уже возвращался легкой рысью. И мне казалось, что будь у него не клюв, а рот, он бы сейчас широко улыбался.
— Все целы! — доложил гусь, расправляя крылья и слегка прихрамывая. — Дамы в восторге, господа в процессе эвакуации, дети в слезах.
— Молодец, — кивнул я. — Сегодня у нас коллективная победа.
Портал начал слегка дрожать. Воздух стал втягиваться внутрь и в какой-то момент прогремел хлопок, закрыв за собой дыру в другой мир. Провал слегка втянулся вовнутрь и застыл. Туша мертвого червя больше не дергалась.
— Проверим периметр, — я взял Болванчика на ладонь. Он снова собрался в браслет и щелкнул на запястье. — Как бы вместе с этой тварью не выскочило что-то еще.
— Я могу поставить временной купол на всю деревню, — Лора поправила волосы. — Держаться будет недолго, но хватит, чтобы подручные Эля вывели всех из города.
— Справимся, — кивнул я. — Не жалей энергию на сканирование.
Толстой положил молот на хитиновое тело и он начал медленно погружаться.
— Ой! — и тут же взял оружие в руки.
Я хмыкнул. Пульс возвращался к нормальному ритму.
— Эль, — я коснулся его крыла. — Хорошо отработал. Думаю, теперь сердце этой непокорной дамы точно твое.
— Я всегда так, — он еле заметно расправил грудь и бросил лукавый взгляд в сторону дома. — Но сегодня особенно. Ради публики.
* * *
Мы вернулись в дом, сбросили с себя грязные вещи у порога и прошли на кухню. Пахло дымом и мокрыми перьями. На полу были следы больших лап гусыни и маленькие Эля.
— Мать и дитя, — хихикнула Лора.
Гусыня несмело вышла к нам, пригладила перья и остановилась напротив Эля. Взгляд у нее стал мягким и теплым.
— Ты спас меня, — произнесла она, касаясь крылом его груди. — Благодарю. И да, я впечатлена твоей силой. Ты невероятен.
Эль расправил крылья, приосанился, но удержал себя в рамках приличия. Клюв дернулся.
— К вашим услугам, мадам, — он чуть склонил голову. — Всегда.
Лора прошла мимо, подцепила пальцем мой рукав и усмехнулась, не скрывая удовольствия.
— Помнишь, Миша, — бросила она тихо, — ты же сам уверял, что теперь ее сердце точно покорено. Вот и получай подтверждение.
Я хмыкнул. Эль действительно хорошо поработал и даже отыграл несколько геройских сценок.
Толстой присел на