Оказалось, что мне уготовано сталкерить по неисследованным реликтовым лесам Зауралья в параллельном мире за звонкую монету.
Шаг за шагом, поводка за поводкой, замер за замером. Карту радиационного заражения составлять не стал: не было на то необходимости. Лишь в общих чертах обошёл поляну по кругу спиралью, с каждым кругом заходя в её центр всё глубже. Даже не делал различий между «землёй» и «воздухом»: хотя, по идее, должен был сделать две серии замеров. Непосредственно возле грунта, сантиметрах в двадцати-тридцати от него, и на уровне полутора-двух метров от земли.
Меня интересовали усреднённые значения.
И они показали, что на уровне пояса или чуть выше, в среднем по больнице, на поляне царила атмосфера в 300–500 миллирентген в час.
Аномалией это не назвать. Местное Зауралье — в буквальном смысле слова неисследованная земля. Тут может быть абсолютно что угодно. И выход радиоактивных материалов из глубин земли. И следы космической катастрофы с распылением на большие площади мелкодисперсных или не очень частиц разрушенного изначального тела. И, прости Господи, следы древнейшей ядерной войны канувших в лету цивилизаций… абсолютно любая хтонь может быть объяснением фону.
Да и полрентгена в час — не такая уж высокая цифра, на самом-то деле. Вон, плита в центре поляны лежит, похожая на гранитную. Гранит сам по себе может немного «фонить» даже в моём мире. А что говорить про чужой? Может, в его составе какие-то инородные вкрапления, «излучающие» в фон? Или под плитой лежит что-нибудь эдакое.
Хотя, если так посмотреть по результатам замеров, то «фонит» не только плита, но и мегалит.
Вторая серия проходов, всё же, случилась, но мерил уже не радиометром, а электромагнитным счётчиком. Понятия не имел, что требовалось найти в реликтовом лесу, где ближайший искусственный источник электромагнитного излучения — моё электронное оборудование в кузове тяжёлой самоходки. Но, как выяснилось, взял его с собой не зря.
В режиме замера электрических полей прибор показал уверенное превосходство местного значения над привычным мне, земными. При наших, «природных» 150–300 ватт на метр вокруг капища удалось намерить целый киловатт. Для человека значение всё ещё приемлемое. Даже санитарными нормами установлено допустимое значение не выше пяти киловатт на метр. Но для дикой природы подозрительно. Будто что-то где-то генерировало движение электронов. Но в чём? Воздух — так себе проводник, в нём расстояние между молекулами слишком велико. Сверхмощная дуга пробьёт его, но простой ток на уровне киловатта при более или менее постоянных значениях получить трудно… И, опять же, два эпицентра, сливающиеся в один: мегалит капища и плита перед ним. На поляне значения снижаются ближе к пятиста-семиста ваттам на метр.
В режиме замера магнитного поля стало ещё веселее. Прибор упрямо утверждал, что вся местность без исключений «дует» на пять Тесла с гаком. А вот это уже, на минуточку, заявочка. С таким долго иметь дел не стоит. Мало того, что на такие значения начинает реагировать даже металлическая амуниция, проявляя паранормальные явления в ферромагнетизме, так ещё и железо в организме человека может отзываться. Вспоминаем, что этого самого железа в крови живого существа предостаточно, и надеемся, что оно не соберётся в какую-нибудь пробочку под действием поля, которая закупорит какой-нибудь сосуд. Может, и бред несу: не знаю, я не медик. Но значения далеки от установленных санитарных норм в пять микроТесла.
Убирая в подсумок аппаратуру, подумал, что правильно сделал, проигнорировав тарирование бортового компаса беспилотника. При таком мощном магнитном отклонении этот метод навигации всё равно был бы бесполезен.
— Каковы результаты изысканий?
Алина встретила меня, подходящего к самоходке, шагающего по довольно низкой траве.
— Небезынтересные, — отозвался я. — Надолго тут оставаться не стоит. Нездоровые цифры даже для неисследованных земель. Кто-то использовал это место для каких-то действ: объект перед нами руковотворен, и бесспорно. Нам же тут задерживаться нежелательно.
— Свободные частицы?
— Не только. Ещё и мощное магнитное поле. Как будто неподалёку залежи магнитного железняка, какого-нибудь природного ферромагнетика или просто какая-то аномалия. Может, и полезные ископаемые присутствуют. Но подвергать вас влиянию излучения больше, чем необходимо, не хочу.
— Тогда осмотрим капище, — решила Бериславская. — Тебе надлежит постановить, будет ли это место использовано как база подскока. Ты — пилот, тебе и решать.
— В таком случае, ты — со мной, остальные — прикрывают нас.
Ну, как сказать, «прикрывают»… Азы прикрытия огнём я всем, кроме Евы, успел объяснить. На деле же, ожидать от девчонок действительно мощного огневого сопровождения не стоит. Им оружие большие для самозащиты выдано, да для моего самоуспокоения. Честно говоря, на щиты Ветраны надежды гораздо больше…
Работу в двойках мы проходили лишь в общих чертах, и часов для отработки действия почти не имели. Алина успела усвоить, как делать надо и как не надо, но движения выдают разноглазку: в плане активной боевухи девчонка — «зелёная». Её спасает лишь собственный опыт да принадлежность к Конторе: в государевых людях тупиц нету.
В двойке со мной в роли ведущего и Бериславской в роли ведомой ещё раз прочесали местную полянку, но смотрели уже не на цифры детектора (они не меняются), а на окружение.
Так, рисунки на мегалите привлекли наше внимание первыми. Их нанесено в изобилии, и они довольно внушительных габаритов. Трудно не обнаружить.
В общих чертах линии не сказали нам ни о чём. Какие-то витиеватые узоры с приблизительно равным соотношением прямых и изогнутых линий. Мне такие не попадались ни в моём мире, ни в местном, ни в тутошних трудах по различного рода наукам.
Справедливости ради стоит сказать, что естествознание я особо и не копал. Некогда было.
А вот при приближении стало видно, что среди крупных узоров вписаны изображения поменьше. И вот они уже читаемы вполне.
Крупные линии будто бы вырезаны чем-то твёрдым и крупным. На следы обработки высокооборотистым инструментом не похоже. Как будто бы долбили. На краях линий отчётливо видны сколы, и глубина их разная. Небольшие же рисунки выполнены резанием: края линий внятные, без сколов, будто бы глубокие царапины. Их именно что вырезали, придавая контуры силуэтам.
Законченные рисунки разукрасили природными красками. Отсюда при беглом осмотре стало видно, что на мегалите изображены разнообразные сцены с участием людей и нелюдей. Что не могло не остаться не примеченным все люди на рисунках изображались с длинными волосами белого цвета, а фигуры их по очертаниям больше напоминали женские. Причём, в преимуществе своём, первые были своего рода главными героями сцен. Нелюдям же