Глава 7
Развод (на плацу, а не на деньги)
Во время оного случилось одномоментно следующее.
Офицер, отслеживающий секунды до часа Ч по карманному хронометру, убрал прибор в карман шинели и размашисто махнул своему коллеге, по всей видимости, исполнившему роль дирижёра.
Оный дирижёр, вняв сигналу соратника, не менее размашисто махнул двумя руками, исполнил несколько предварительных пасов, дав оркестрантам время изготовиться, и принялся отмахивать руками четверти, задавая размер и ритм инструментам.
Оркестранты, в свою очередь, получив команду, синхронно, будто бы в записи «фанеры», с ходу завели довольно бодрый, ритмичный и очень живой запил, мне незнакомый, но изобилующий мажорными акцентами и партиями. Марш — не марш, но весьма и весьма торжественное сочинение.
С разницей буквально в несколько секунд дёрнулся весь строй, без команды своих ротных офицеров подобравшись и вытянувшись по струнке.
А ещё секунд несколько спустя, когда оркестр раздухарился и начал набирать громкость, на свободной части плаца, видимо, избранной заранее, пространство подёрнулось знакомой рябью. Миг — и там, где только что был голый бетон, из ниоткуда прорезалась прореха перехода. Некто пробросил Путь и отворил врата.
— Ко встрече справа — РОВНЯЙСЬ!!!
Непривычная моему слуху комбинация команд. У нас иначе строят и управляют разводом. Ну, там, хотя бы, подают предварительные команды по типу «Становись». Тут же сразу исполнительную подали.
Хотя, мне ли не всё равно? Я местные парады принимать не собирался. На тот момент времени. Потому и в процедуру встречи особо не вникал.
Общий строй одновременно повернулся в сторону прорехи в пространстве. Наша шеренга, состоявшая из местных офицеров и моих соратниц, не стала исключением. Разве что, по отношению к нам встреча осуществлялась слева, а не справа. Но этот момент остался на наше усмотрение: отдельной команды для нас так и не подали.
С нашей позиции был прекрасно виден, как сам проход, так и происходящее за его разломом. А видно именно, как в сопровождении прапорщиков и знаменосцев, несущих хоругви и штандарт, из своего зала аудиенций к переходу двигался собственной персоной Сан Саныч, которого местные тут величают Великим Императором Всероссийским.
Когда проход чинным строем миновали и оказались на Первоуральской земле три знаменосца, в чьих руках на длинных древках величественно реяли хоругви, искусно выгравированные на позолоченных или даже золотых пластинах, всё было нормально.
Когда вслед за ними, выдерживая идеально выверенные дистанции, проследовали два прапорщика, неся в руках имперское знамя и личный штандарт Императора, подобрались ещё раз все. И без того идеально ровно выстроенные роты будто бы сами себя окантовали и вытянулись по ранжиру.
Когда проход пересёк сам Великий Император Всероссийский, офицеры гарнизона молча и без команды «взяли под козырёк», отдав прибывшему воинское приветствие.
Сам прибывший явился в своём повседневном кипенно-белом костюме с однобортным кителем и в иссиня-черных сапогах с высоким голенищем. Но в этот раз чело самодержца венчала даже на вид тяжёлая шапка, богато инкрустированная каменьями и обшитая чьим-то мехом. Со стороны была похожа на шапку приснопамятного Мономаха. Плечи августейшего покрывал массивный, явно недешёвый плащ-мантия из ослепительно белой шерсти, скреплённый спереди массивной брошью с императорским вензелем. Такой же вензель был и на бортах транспорта Тайной Канцелярии. Может, и имелась в подобном облачении некая церемониальная нотка, но в практичности одеянию не откажешь: Первоуральск — ни хрена ни разу не тропический курорт. Утеплиться явно нелишняя идея.
Прибытие вслед за монархом Великого Архимага Путей Берислава все перенесли стоически непоколебимо. Видимо, его присутствие нашлось логичным. Кто же ещё откроет Путь, если не единственный владеющий этим забытым искусством древний дед инсайд?
Не такой уж этот дед и дед, к слову. Тем более инсайд. Помирать он явно раздумал. Особенно, если сторонним взглядом посмотреть на его твёрдую походку и цепкий старческий взгляд. И, ведь, не скажешь, что ещё не так давно, каких-то месяц-два назад, он изо всех сил пытался не скопытиться, возлегая на смертном одре.
А вот когда проход один за другим стали пересекать знакомые всё личности… Равнодушными остались только местные гарнизонные, Окси да я. Первые — от отсутствия хоть чего-то, стоившего посторонних реакций. Тем более в строю на плацу. А я — от некой флегматичности на грани нигилизма. Ну, знакомые и знакомые. Подумаешь?
Но ни одна из соратниц в строю не осталась равнодушной к тому, кто именно прошёл вслед за Бериславом.
Незнакомый мне старец в каноничной рясе не давал возможности к разночтению и однозначно трактовал свою принадлежность к Церкви. Причём, судя по артефактному посоху и непростому головному убору, явно не монах навроде Осляби или Пересвета. Какой-нибудь местный пастырь или настоятель? Одет не слишком вычурно. Но детали в облачении указывают на высокий чин.
Светлейший князь Бериславской с супругой по левую от себя руку и — надо же, какая встреча! — Златой по правую вышли из прохода вслед за Императором и Великим Архимагом Путей.
Светлейший князь Морозов с женой по левую от себя руку и младшей наследницей, Милославой, по правую проследовали за ними.
Опираясь на артефактный посох, из прорехи в ткани пространства появился директор Императорской Академии Вещий.
Компанию Горынычу составлял незнакомый мне великовозрастный дедок, в чьих глазах читалась мудрость поколений, и дедок менее великовозрастный, но оттого с не менее умным взглядом.
Четы Пламневых и Ветровых вышли вослед в полном составе.
Замыкала колонну — кто бы мог подумать! — уже успевшая забыться в моей памяти наёмница Ханна, сопровождаемая двумя бойцами в форме Конторы и самолично руководителем Тайной Канцелярии полковником Протопоповым.
Под всё нарастающие звуки оркестра гости проследовали до середины плаца, где Берислав, закрыв за собой один проход, сразу же открыл другой. С моего угла происходящее за прорехой видно не было, но из него вышел достаточно грузный, массивный мужчина-богатырь в шинели армейского образца, но без погонов или эполетов.
К прибытию Саныча и Бериславского вопросов не имею. Один прибыл для поддержания боевого духа в отдалённых местах несения службы, другой его сопровождал.
Не имею вопросов и к представителю местного духовенства. Тут тоже всё понятно.
Но остальные?
Что тут забыли светлейшие князья-бояре, догадаться нетрудно. Возможно, сопровождают Императора. Задача церемониальная, но важная. Та же Злата приятно удивила: видимо, прогресс в её лечении настолько ошеломил Бериславских, что Свят посчитал состояние младшей дочери достаточным для участия в культмассовых мероприятиях и вывел её в свет.
А Светозар? Что тут забыл категорически академический персонаж? Читать